Когда отец первый раз поехал в командировку, мама в день его отъезда вымыла полы в квартире и в подъезде до самой входной двери. Я помню, раньше она говорила, что если кто-то уезжает из дома, то в тот день нельзя выносить мусор или подметать. Но тут она что-то уж очень разошлась. Наверное, не сильно хотела, чтобы отец возвращался.
Но он вернулся, трезвый и даже привез подарки. Из большого чемодана по очереди он доставал удивительные пластмассовые баночки – прямоугольные с надписью «Сыр Янтарь плавленый», и в форме белого ведерка с крышкой, на котором написано «Yalostaya Turku», брусничный джем. Это финский, сказал отец. Мне он подарил пушистую белочку на пружинке.
Вторую его поездку я не запомнила, но как-то раз он привел домой своего нового знакомого, инженера, который приехал из Ленинграда в наш поселок на строительство комбината. Это был очень вежливый, скромный мужчина, среднего роста, лет сорока, с темными волосами. Его звали Валентин Григорьевич. Даже отец при нем не пил. Мама приготовила для гостя обед, и Валентин Григорьевич сердечно ее благодарил, а потом присылал нам к праздникам открытки и приглашал в гости.
Теперь, когда мама решила, что Женя поедет учиться в Ленинград, она вспомнила про Валентина Григорьевича и написала ему письмо с просьбой встретить Женю и помочь ему на первых порах. Валентин Григорьевич и его жена откликнулись на ее просьбу и обещали сделать все, что смогут, чтобы мама даже не думала волноваться.
II
Мама всегда очень волнуется за Женю. И я тоже. Особенно, когда он долго не возвращается с улицы или из магазина. Иногда он уйдет за хлебом утром и не приходит несколько часов. Тогда мама отправляет меня его искать. И я иду сначала в магазин, потом захожу к Жениным друзьям и спрашиваю – не видели ли они его. Обычно я его быстро нахожу и начинаю на него кричать, что его ищет мама. Он сразу бежит домой, потому что, наверное, боится, что от мамы влетит. Но она всегда сначала его отругает сильно, пообещает не пускать никуда, а сама на следующий день снова отпускает. Тогда я ей высказываю, зачем она его отпустила, на что мама посмеивается надо мной и называет «прокурор» за мои требования справедливости.
Но дело не в справедливости. Просто мне всегда так страшно, что Женя не вернется. И я даже пообещала один раз себе, когда обошла всех его друзей, но никто его не видел, что если найду его, то обязательно пойду в церковь и буду молиться богу, когда вырасту. Хотя дома у нас, конечно, никто не молится и в церковь не ходит. Да и церквей в нашем поселке тоже нет, я их только в Волгоградской области в гостях у родных издалека видела. Мы с другими детьми как-то раз забрались на крышу сарая во дворе и оттуда увидели вдалеке небольшой белый храм с блестящими на солнце куполами. Он напугал меня своими крестами, как на кладбище.