Я в замешательстве хватаю ртом воздух.
– То есть я и сам мог их снять?
– Будь ты немного умнее, пожалуй, да. – Он похлопывает меня по спине, чтобы подбодрить. – Не переживай. Мы принимаем в нашу семью всех без исключения.
– Не трогай меня.
Освободившись от его хватки, я немного прохожусь, чтобы размять ноги. Затем отряхиваю джинсы. Странно, что я снова могу пользоваться обеими руками. Я провожу ими по волосам и, как всегда, чувствую себя неуютно без шапки. Достаю ее из кармана и надеваю.
– Никакой благодарности, а ведь я пришел за тобой, – говорит Кенни, убирая наручники.
Я подхожу, чтобы стукнуться костяшками в знак признательности:
– Спасибо, чувак. Я твой должник.
– Ты мне много чего должен.
Это и впрямь так.
– Как дела с Сашей? – Вчера я пришел на эту чертову вечеринку, только чтобы он отвлекся от драмы со своей девушкой.
– Все хорошо. Я вчера позвонил ей по пьяни, и мы все уладили.
– Отлично.
– Никогда не стоит недооценивать силу хорошей пьянки.
– Я больше ни капли в рот не возьму. – По крайней мере если есть малейший шанс снова оказаться прикованным к кому-то наручниками. – Ты на фургоне? Подбросишь меня до дома? Мне потом надо в студию.
– Конечно. Но Мэнди убьет тебя, если увидит в таком виде.
Меня разбирает смех. Ей не привыкать.
– Поверь, она видела меня и в худшем состоянии.
Лия
Блок 18, 3-й этаж, квартира A.
Если гугл-карты не обманули, это здесь.
Выдохнув, я нервно одергиваю рубашку и джинсы. Мы договорились встретиться ровно в шесть, а я пришла на пять минут раньше. Я обязана получить эту работу. Были и другие объявления, но в большинстве случаев требуется полная занятость. К счастью, давать частные уроки относительно просто. Я без проблем могу совмещать это с учебой в университете. И я хорошо лажу с детьми. Прошлым летом я работала в лагере. У меня есть опыт. Я идеально подхожу для этой работы.
Осталось убедить их в этом.
Набравшись смелости, я звоню в дверь и в волнении убираю руки за спину. Остается ждать. За дверью слышатся шаги.
Едва она открывается, вся заготовленная речь мгновенно улетучивается из памяти.
– Нет, – машинально произносит Логан Тернер. – Нет, только не это. Нет.
Я замираю, увидев его. Он выглядит иначе, чем утром; он переоделся, и теперь на нем толстовка и серые треники. И главное, на руках больше нет наручников. Логан смотрит на меня так, словно мечтает похоронить заживо.