Томас печатает на продолговатой клавиатуре перед экраном компьютера в своем кабинете. Его офис находится в конце коридора, рядом с пожарной лестницей, наискосок от моей комнаты. Через небольшое окно, выходящее во внутренний двор, я вижу, как кто-то выбивает ковер, рядом цветет фиолетовая сирень. «Все нужно задокументировать, так положено, – объясняет он, вскинув руки и прижав плечи к ушам. – К сожалению». Тыльной стороной ладони он вытирает подтекающий нос, продолжает печатать, смотрит на меня, оборачивается. «Нам стоит поработать над твоим планом действий. Запиши несколько вещей, которые могли бы облегчить твою повседневную жизнь». Томас с темно-синими глазами и слегка выцветшим черным шерстяным свитером. Томас с сильными руками и кроссовками New Balance, часами на кожаном ремешке цвета какао на правом запястье, темным пятном под влажным веком, светло-каштановыми кудрями. Он заведует отделением на шестом этаже и является моим ментором. Когда я переехала, сотрудников не хватало, и ему пришлось взять на себя часть обязанностей. Он и сам предпочитает работать на этаже, а не в администрации, я однажды подслушала через дверь офиса, как он рассказывал об этом Ларсу. Если вас переводят из больницы в жилой центр, от женского персонала к мужскому, от медработников к педагогам, от централизованной прачечной и ночников к крепким телам и совместным занятиям, вы быстро адаптируетесь. «Я хочу научиться спать», – говорю я. «Хорошо, – отвечает Томас, – в этом, пожалуй, я не смогу тебе помочь, но ты можешь обратиться к Хелле, когда она придет в четверг». Он закидывает левую ногу на правую, упираясь коленом в подлокотник офисного кресла. Над его головой висит плакат с альбомом Боба Дилана Oh Mercy, Томас делает глоток кофе. «Но я могу помочь придумать, чем заняться, когда ты бодрствуешь». Он кладет левую руку на черный ежедневник в кожаном переплете, как бы обдумывая что-то, затем убирает ее и обхватывает чашку кончиками пальцев обеих рук.
Ночью весь дом как будто сплачивается, а днем каждый из нас – изолированная маленькая единица. Вчера днем дуэт Strejkedrengene выступал в кафе с небольшим концертом, о котором нам даже не сообщили. Возможно, они считают, что это не для нас; что излишнее хождение по этажам приведет к загрязнению, распространению инфекции и усталым лицам. Здание, в котором мы живем, изначально служило домом престарелых. В середине нулевых годов его перестроили, чтобы предоставить уход самым тяжелым психически больным, нуждающимся в доме – постоянном месте жительства с круглосуточным присмотром. Жильцов дома престарелых переселили, общий зал на первом этаже заново покрасили, на старых коричневых полках расставили разные книги, пригласили художника, чтобы разрисовать белые стены у входа абстрактными разноцветными мотивами. В кафе на первом этаже назначили нового управляющего, который должен ежедневно обеспечивать постояльцев вкусной и здоровой едой. В целом здание получило возможность перестроиться под другой образ жизни, ориентированный примерно на сотню взрослых людей разного возраста с совершенно разными, но одинаково взыскательными потребностями. Комнаты на втором – пятом этажах распределяются в соответствии со статьей § 108 Закона о социальном обслуживании: коммуны