Со временем Евгений Романович сам начал проявлять к Марине особое отношение. Он приглашал её на обеды, изначально, якобы обсудить срочные рабочие вопросы. Но за этими обедами они смеялись, шутили, разговаривали обо всем: о работе, детстве, интересах, привычках. Постепенно перешли на «ты».
– Марина, чем ты увлекаешься? Мне хочется больше знать о тебе, – с неподдельным интересом спросил Женя, улыбнувшись с характерным прищуром.
– Люблю рисовать акварелью и кататься на лошадях. Уже три года посещаю клуб конного спорта, – смутилась Марина.
– Тебе не страшно? Мне кажется, это довольно опасно, – с нотками волнения в голосе произнёс Женя.
– Не страшно, – уверенно ответила Марина. – Я катаюсь на лошади, с которой у меня особая связь. Её зовут Радуга. Сложно описать словами, но мы словно единое целое: я чувствую её, а она – меня! Однажды во время галопа я начала падать, и Радуга сразу же остановилась. Мне кажется, она знает каждое моё движение наперёд и всегда готова помочь. С другими лошадьми у меня нет такой глубокой связи.
– Ты очень необычная, Марина. Сколько же в тебе жизни! Рядом с тобой хорошо. – После этих слов Женя замолчал, его взгляд застыл, а в глазах читалась грусть.
Марина решила прервать это тревожное молчание.
– А какие у тебя интересы, кроме работы?
– Дрифтинг – моя слабость, – тут же охотно переключился он.
– В момент поворота в управляемом заносе я чувствую жизнь здесь и сейчас. Всё неважно в эти секунды, – с азартом в глазах делился он своими впечатлениями. В этот момент улыбка Жени растянулась до ушей, а глаза казались ещё более зелёными и красивыми.
Совместные обеды стали нормой, что сильно раздражало коллег, особенно секретаря. Ведь раньше Женя был общей мечтой, а теперь он принадлежит только Марине. Их симпатию друг к другу, нежные и чувственные переглядки трудно было не заметить. Тем не менее вступать в близкие отношения Женя и Марина не торопились. Бывало, они гуляли в парке после обеда, Женя брал Марину нежно за руку и несколько секунд вглядывался в её красивое лицо. Бесконечно голубые, глубокие и большие глаза Марины завораживали его. Чёрные волосы в стрижке удлинённого каре на контрасте с прозрачно-белой кожей казались ещё более чёрными, а глаза ещё более бездонными. Им было хорошо вместе. Марина в такие моменты растворялась от нежности лёгких прикосновений Жени и так же бережно и чутко касалась его пальцев.