– Мой милый кроха, – попыталась успокоить его мать. – Я так хочу тебе верить, – она запнулась. – Но папа ушел и не вернулся. Я понимаю, что тебе сложно, и это нормально, но пора уже оставить это. Остались только мы с тобой, – ее голос стал затихать, и каждое новое слово давалось ей все сложнее. – Надо жить дальше, – словно мантру, прошептала она. Было непонятно, пыталась она успокоить мальчишку или все еще старалась залатать свои раны и отшлифовать рубцы на душе. – Не переживай, я тебя не оставлю. Я не говорю тебе забыть про него. Он наша семья. Когда-нибудь мы его найдем, но пока нужно идти дальше, – осторожно, словно идя по хрупкому льду, мать прокладывала тонкий путь к сердцу своего малыша.
– Но, мам, он действительно со мной говорит, – затараторил малыш, – я его даже видел. Он там стоял, – указал ребенок рукой на окно, – махал мне рукой из леса.
Женщина словно одеревенела. Ее пробрала мелкая дрожь, но Любовь быстро успокоилась и попыталась взять себя в руки.
– Я полез на подоконник, чтобы лучше его рассмотреть, и упал, – продолжал растирать покрасневшие глаза мальчишка.
Беспокойная мама медленно встала и погладила ребенка по голове.
– Ладно, иди умывайся, – сказала она ему, – обещаю, я изо всех сил постараюсь тебе поверить.
Мальчишка развернулся, и мать легонько его подтолкнула к ванной комнате. Все так же растирая свои красные щеки кулаками, он пошлепал в сторону двери, а женщина решила оценить масштабы разрушений. Она подошла к столу и подняла стулья, что упали, когда мальчишка шипел и катался от боли по полу. Сходила на кухню за веником и совком и стала сначала собирать крупные осколки шара со снегом, а затем подметать оставшиеся мелкие.
Она почти собрала все, как случайно замела кусочек деревяшки в форме лепестка, что попал на совок. Она положила веник на пол и аккуратно присела, согнув колени в одну сторону. Поправила белокурые волосы и тонкими пальцами медленно и осторожно взяла кусочек дерева, чтобы не задеть острые осколки. Что-то сжалось в ее груди, а руки непроизвольно стиснули кусочек дерева. Она резко встала и шатающейся походкой направилась к столику у подоконника. Глубоко вздохнула. Сделала шаг. Зажмурилась и сглотнула. Еще один шаг. Она не хотела осознавать происшедшее, потому что это означало конец. Точный и бесповоротный. Любовь через силу открыла глаза и, словно сквозь бурный поток, продвигалась к столику у подоконника. Ее ноги налились свинцом, в груди что-то раскалилось, а в горле застрял ком. Словно сквозь толщу несущейся на нее воды, она приближалась шаг за шагом к нежеланной цели.