– Сейчас всё устроено так, что главное – нравиться людям. Не в смысле красоты. В смысле – удобства. Подстраиваться под ожидания. Отражать желания других. Делать так, чтобы тебя было легко воспринимать. Люди меняют себя, чтобы быть «нормальными». Чтобы не раздражать. Чтобы быть принятыми.
Она сделала паузу.
– Я это не осуждаю. Это выживание. Просто цена у этого высокая. Ты живёшь с ощущением, что тебя любят, но не знаешь – тебя ли. Ты всё время в форме, которую вылепил не ты.
Майк почувствовал, как это проникает внутрь. Он вспомнил – всё. Моменты, когда сдерживал порыв сказать правду. Когда улыбался, хотя не хотел этого. Когда соглашался, чтобы не показаться «трудным».
Когда строил себя – не из себя. И то, как потом чувствовал себя пустым.
Она снова посмотрела в окно, будто сцены за стеклом могли вернуть ей равновесие. И он не стал её перебивать.
Тишина снова вернулась. Но теперь она была другой. Живой. Не как преграда – как пространство. Между ними не было больше ни попыток понравиться, ни стремления заполнить паузу. Оба знали, что разговор закончился, но в этой тишине было движение. Она была насыщена.
Свободна от неловкости.
Майк сидел молча, и чувствовал, как что-то в нём начинает расправляться. Как будто он перестал втягивать живот. Как будто в нём появилось место – для себя. Он не знал, куда приведёт этот разговор, но знал, что это был не просто эпизод. Это была встреча. С человеком. И, может быть, чуть-чуть – с собой.
VI