– Не завидуй. Это не так просто, как кажется.
Он снова замолчал. Словно что-то внутри него начало оттаивать.
Он вспомнил все те случаи, когда старался быть «удобным», когда подбирал слова, когда отказывался от настоящего – в пользу социально приемлемого. И вдруг почувствовал, насколько всё это было хрупким.
Как будто услышав эту мысль, она снова заговорила. Её голос был мягким, но точным, будто камень, который падает в воду без всплеска, но расходится кругами.
– Доверие – это самая дорогая валюта. Но, прежде чем оно появится, нужно быть с собой честным. Раньше, не так уж давно, это было нормой. Ты должен был знать, кто рядом с тобой. Без украшений. Без игры.
Она замолчала на пару секунд. Будто позволила словам опуститься, осесть. Потом снова посмотрела в окно.
– А потом всё изменилось. Людям стало выгоднее выглядеть, чем быть. Вокруг появилось слишком много возможностей – и чтобы выжить, мы научились выдумывать себя. Настоящая искренность стала риском. И, чем дальше, тем чаще её стали прятать.
Она повернулась к нему, и в её глазах не было обвинения. Только констатация. Грусть – без жалобы.
– Мы научились знать многих поверхностно. Потому что так проще.
Так безопаснее. Лёгкие улыбки, быстрые рукопожатия. Слова, которые ничего не значат. Связи стали короче, но их стало больше. А доверие, настоящее доверие, исчезло – медленно, тихо, почти незаметно.
Её слова не звучали как упрёк. Это была тишина, облечённая в форму. И он понял: она говорит о чём-то, что сама пережила. О том, что внутри неё живёт как память – не громкая, но точная.
Он смотрел на неё и чувствовал – это не просто разговор. Он почувствовал что-то новое, или, может быть, давно забытое.
Она снова замолчала, но этой тишине не было конца. Она не оборвала разговор – она просто оставила место, чтобы его продолжить. И Майк понял: ему не нужно торопиться.
И всё же слова сами нашли путь.
– Ты знаешь… мне кажется, ты – как зеркало. Только не то, в котором любуешься, – а то, которое показывает, как ты выглядишь на самом деле. Без подсветки. Без фильтра.
Она не ответила сразу. Просто посмотрела на него. Тихо. Не как на чужого, и не как на близкого. А как на человека, который вдруг сказал что-то важное – даже если сам этого ещё не понял.
Потом заговорила. Голос был мягким. Но в нём слышалась усталость.