Самый захватывающий момент в ночном – проскакать на лошади верхом и непременно в галоп; а когда те наездники на миг потеряют головы, тогда держись – начнутся скачки, только ветер свистит в ушах. Лошади тоже взбодрятся. Скачут наездники, не ведая тревог, а тут тебе препятствие. Лошадь сразу пытается его преодолеть, а наездник не готов к такому повороту дела, и тогда летит он на землю кубарем. Иная лошадь приостанавливает свой бег, а другая, обученная, возвращается к бедолаге. А если скачки среди деревьев, тогда жди беды – снесут низкие ветки наездника на землю или исцарапают спину и все тело. Как только ни уговаривали, как ни наказывали родители своих чад – не помогало. После образования сельхозартели мало осталось дворов, держащих лошадей, в основном те, кто не вступил в артель, – единоличники; вот они и гоняли лошадей в ночное. Зато появились табуны артели, их досматривали и пасли конюхи; отдельно паслись лошади кулаков-мироедов, там и пастух свой.
Антон ненадолго пустил Рыжего в галоп, не стал подгонять его, и тот, пофыркивая, побежал рысцой. В эту ночь собрались пасти в лесу недалеко от урочища, которое называлось почему-то Гнутым. Оно тянулось неширокой подковой вдоль бора. Место было низкое, весной там раньше всего появлялась сочная трава, и сейчас она пока оставалась светло-зеленой. Было здесь и неудобство: урочище поросло тонкими осинами и березками, среди которых плохо просматривались кони; правда, стреноженной лошади приходилось с трудом перемещаться по такой местности.
Антон стреножил Рыжего, снял уздечку, почесал его холку, отчего тот стал тереться ноздрями о пиджак, видимо, выражая хорошее расположение к хозяину, вызывая у него улыбку. На этот раз собралось десяток лошадей, а Антон оказался самым старшим среди пастухов, он и взял роль заводатора на эту ночь.
Эта «должность» к нему пришла давно, еще во времена, когда он вместо учебы в школе начал пасти свиней на выгоне. Он, на зависть старшим товарищам, метко сбивал небольшим кием колышек, который оберегал «пастух» при игре в «пекаря», переходя от одной линии к другой, и тем самым не оставлял «пастуху» никакого шанса вернуться в поле.
Однажды он заигрался и забыл о свиньях и младшем братике, который пытался потрогать маленького поросенка. И на него бросилась разъяренная свиноматка. Тогда двухлетнего Илью спас меткий удар Антона палкой по ее раскрытой пасти; затем он тут же со страшным криком бросился к ней, выхватывая братика за сорочку из ее зубов. Тот поступок вознес Антона среди сверстников в заводаторы. А тата, вспоминая все прегрешения незадачливого сторожа, когда свиньи похозяйничали в чужих огородах, и за случившееся с Ильей отходил ремнем так, что ему приходилось с большой осторожностью садиться за обеденный стол – так болело мягкое место.