– Думаю, Тихон, конь твой уже там, в этом злодейском месте; только идти туда опасно, можешь не вернуться. Там законы простые: у них человек, что та муха. А вот на базар стоит поехать в воскресенье; сегодня среда, вот и считай, сколько у тебя времени.
Выслушав такое известие, Тихон сразу засобирался домой, и как ни уговаривала его тетка Надя остаться ночевать, был непреклонен. На восходе уже серело небо, когда путники подошли ко своему двору.
Встревоженная, с заплаканными глазами встретила мужа Антонина; хотела что-то спросить, но Тихон тут же прервал ее:
– Ты можешь испечь немного лепешек? Нам придется дня на три пойти в соседний район.
Антонина застыла с растерянным видом и тихо произнесла:
– Муки нету ни грамма. Есть полпаляницы хлеба, одолжила у соседки, – и заплакала.
Замолчал и Тихон, видно, думая, как быть дальше.
– Пойду до Прилепы, буду просить пуд зерна в долг. Заломит же цену такую непомерную; а что делать, буду отрабатывать, – уже успокоившись, заключил Тихон, и они с женой взялись досматривать хозяйство.
Антон только прилег на полатях и тут же заснул. Проснулась Дарья; увидев спящего брата и узнав, что отец вернулся без коня, поняла: стадо придется ей снова пасти с Ильей или Зиной, хотя они с мамой наметили совсем другие дела – надо было полоть просо и лен.
Прилепу нашел Тихон к полудню у его двора, работник Сидор запрягал коня в телегу. Тихон поздоровался и пытался завести с ним разговор, тот с сопением молча делал свое дело. Прилепа вышел через калитку. Это был чуть выше среднего роста плотный мужчина, в нем чувствовались физическая сила и хватка. Сразу бросались в глаза густая, уже с сединой, аккуратно подстриженная борода и с высоким околышем картуз, который был модным в городе. Полотняная косоворотка, подпоясанная витым шнурком, выделяла крутые плечи и мускулистые руки. Обут он был в лапти – видно, понимал в такой обувке толк в эту пору.
Он мельком взглянул на Тихона, который кивнул ему и заговорил:
– Пимен Иванович, у меня конь пропал. Думаю иди на поиски, а дома ни полушки муки. Пришел просить у тебя в долг; я отработаю, сколько скажешь, – и замолчал, пытаясь понять, какое впечатление произвели его слова на самого богатого человека в их деревне, от которого многое зависело.
Прилепа зачем-то подошел к оглоблям и проверил, как натянут чересседельник, взял вожжи у Сидора, намереваясь сесть на телегу. Тихон опустил голову с мыслью: не даст муки. В этот момент раздался раздраженный голос Прилепы: