Зина, как только Яша полетел к Магде, совершенно успокоилась и сказала себе, что ничего страшного не произошло, и что это нормально – бежать спасать свою БЫВШУЮ – это слово она выделила большими буквами, любовь. Подумаешь, ну, может быть, она сломала ногу? Или руку? Или ударилась головой? Все бывает. Съездит, поноет около нее, и вернется. И даже она, Зина, может с ним поехать – женщина женщину всегда поймет! Да, и как можно бояться БЫВШЕЙ соперницы, когда, вот – бумажка, вот, день и час – и узаконенное счастье до конца жизни. Зинаида Измайлова, – Зина вздохнула, – классно звучит! Куда как лучше, чем Карасик? На второй день Яша не вернулся. Тут уже Зина забеспокоилась, вспомнила записочку. В записочке был адрес. Название улицы Зина запомнила, это был адрес старой Яшкиной квартиры, а вот, номер дома – нет. Сама разорванная на клочки записочка давно уже ехала на мусорную свалку. Зина приняла самое неверное решение – ехать на Татарскую улицу. С Яшей они разминулись.
Дома Яша упал на свой диван и проспал двое суток. Он не слышал, как вернулась Зина, прочесавшая всю Татарскую улицу и нашедшая, наконец, дом, в который приезжал Яша. Словоохотливые старушки у подъезда, скучающие мамаши с колясками, редкие в дневные часы собачники – информацию можно было найти о чем угодно. Зина не отнеслась всерьез к словам Магды на бумажке» Я умираю», нет, она решила, что это просто тонкий ход, чтобы завлечь Яшу. И расспрашивала она всех о своей подруге, с которой поступала в институт, вот, она, подруга-то, решила, что не поступила, а ее приняли на свободное место, а адрес в деканате она дала по прописке, а где-то здесь живет, комнату, наверное, сняла? Подруга такая красивая (на этих словах Зину окатывала жаркая волна ненависти), да вы б сразу поняли, о ком я! Ну, да, невысокого роста, да, волосы длинные, бледненькая она, как же – сколько готовилась… и во втором же дворе узнала все, что нужно. Магда в больнице, и душераздирающие подробности, типа «кровищи было, жуть», и «милиция приезжала, всех опрашивала» – были Зиной получены. Оставалось все это систематизировать и начать действовать. В справочной 56-й больницы Зине повезло гораздо больше, чем Яше. Подложив шоколадку в окошечко, она, захлебываясь слезами, заголосила о «лучшей подруге» и узнала, что состояние Мигдаль тяжелое, сепсис, температура 40, и вообще – «вот-вот помрёт». Что ж ты подругу-то не уберегла, – тётка даже расчувствовалась, – небось, по мужикам вместе бегали! Головой надо думать, а не… этим местом! – и закрыла окошечко. Если бы она увидела радость, озарившую Зинино лицо, она бы добавила пару слов о мрачных перспективах Магды на выздоровление. Вернувшись, успокоенная, дома у Яши Зина ходила на цыпочках, размышляя, как извлечь пользу для себя из этой ситуации. В то, что соперница навсегда покинет этот свет, Зина не верила, как не верят в это в молодости, а вот, в то, что она утратит красоту и будет вообще «чёрт те что», Зина верила. Зачем Яше какая-то больная, когда есть она, Зина, здоровая? Зина решила даже сходить вместе с Яшей – навестить Магду в больнице. Проявить великодушие и унизить соперницу – одновременно. Когда Яша проснулся, он мрачно посмотрел на Зину и спросил, – а ты чего тут делаешь? Зина удивилась, и ответила, что, вообще-то, у них свадьба через две недели, если он не забыл? Яша сказал, что свадьбы не будет, что он любит Магду, а Зина может собирать свой хлам – он так и сказал «хлам», и мотать отсюда. А он, Яша, никого никогда так не любил, как Магду. И ребенок, которого она потеряла, был от него, Яши, и, значит, он во всем и виноват. Поворот был настолько неожиданным, что Зине даже не пришло в голову то, что Яша не встречался с Магдой уже несколько месяцев.