Что может быть лучше одиночества? Отказ от шумного, вольного бега в «казаках-разбойниках», отказ от упругого резинового мяча, летящего на тебя в «штандере», отказ от дымовушки, сделанной из обломка маминой мыльницы – дает главное. Сосредоточение в себе, бесконечное пространство для фантазии, и, главное – время! для постижения чужого опыта и накопления своего. Пусть и книжного, зато проверенного. И, еще – поле для творчества. Как выразить себя, если ты бит в школе портфелем и мешком для сменки? Как? Если на физкультуре весь класс ржет, когда ты висишь на перекладине, боясь посмотреть вниз? Если даже некрасивые девочки отказываются сидеть с тобой за одной партой? Ну, что же остается? Литература! Первые неловкие попытки написать своих «Трех мушкетеров», в которых даже наивная бабушка угадает – в Д’Артаньяне – тебя, а в Миледи классную учительницу, а в Констанции одноклассницу Вику, с фиалковыми глазами и пальцами, перемазанными шоколадом. Остается живопись, наивные штудии с натюрмортами, портреты соседской кошки, в которой, опять же, угадывается Вика с ее фиалковыми глазами? Это потом ты научишься чирикать комиксы шариковой ручкой, и одноклассники будут совать тебе свои тетрадки на переменках – а мне, а мне? А девочки, краснея, будут просить нарисовать стенгазету к 8 марта. Яша же избрал иной путь, пробежав по всем возможным способам самовыражения – поиграл на фортепиано, побренчал на балалайке, вывел старательным альтом «В юном месяце апреле», сыграл Городничего в «Ревизоре» и даже прочел стих «Левый марш» под сочувствующие аплодисменты класса. Всё это было – не то, и требовало жизни в обществе. Поэтому Яша Измайлов начал лепить. Из пластилина. Пластилин стоил дешево, брусочки тусклых цветов пачкали руки, стол, и, падая, прилипали к полу и к подошвам обуви, но в собственном, отгороженном тем же шкафом уголке, под лампой, плавящей пластилин, сидел Яша, и лепил – кирпичи. Кирпичи получались такие, как надо. Прямоугольные. В масштабе 1:20, то есть 1 см 25 мм на 6 мм. Кирпичи были разного цвета, но абсолютно одинаковые, и в лепке Яша проявлял дьявольское упорство. Выпрашивая у бабушки пергаментную промасленную бумагу от маргарина, Яша прослаивал кирпичи, чтобы они не слипались, и – лепил. Ровняя их металлической линейкой, протертой смоченной в керосине тряпицей. Мама, он сумасшедший, – тихо говорила Ада, – ты посмотри? У нас всё в этих кирпичах. Я боюсь выйти на балкон. Мама, ему нужен психиатр! Психиатр нужен тебе, – бабушка варила из кефира диетический творог, – ты трешь спину о чужие простыни, вместо того, чтобы водить сына в Третьяковскую галерею! Я бы тоже на его месте лепила кирпичи. Кстати, у нас кончился пластилин, может быть твой очередной…