Отъезд бабушки в «Заветы Ильича» ровным счетом ничего не изменил. Опыта проведения любовных свиданий не было ни у того, ни у другой, но у Зины был отец, всё ещё влюбленный в жену, потому было представление хотя бы об антураже. Дешёвый «огнетушитель» портвейна был до половины выпит под мерцание новогодних витых свечек и музыку. Удачным оказался лишь музыкальный ряд – Зинка стащила у старшего брата диск «Yellow Submarine» и, торжественно, держа диск между растопыренных пальцев, водрузила его на резиновую тарелочку проигрывателя «Аккорд». Собственно, «Beatles», и спасли ситуацию – под музыку можно молчать, дышать, целоваться или, просто – прикрыть глаза. Портвейн оказал свое пагубное воздействие, и оставшуюся часть вечеринки Яша и Зина провели в совмещенном туалете, справедливо поделив «удобства». Яше досталась раковина. Больше к любви они не возвращались, к обоюдной радости, и, сдав положенные экзамены за 8 класс, решили, что достаточно держаться за руки в живой, наполненной чужими словами и смехом, полутьме кинотеатра. Зарубежная жизнь, блага которой в СССР так тщательно скрывались теми, кто этими благами пользовался, лезла изо всех щелей. Зарубежное кино, особенно доступный демократичный итальянец Челентано, демонстрировало невиданные в СССР интерьеры, шмотки, машины, стрижки, вина, еду – даже аромат духов витал в зрительном зале. Пока еще Яша размышлял о загранице, именно как о декорации, то есть, как бы Европа – это СССР, но удачно видоизмененный – берём «советские» кирпичики, украшаем! Оп! Берем Зинку, украшаем! Оп! ТАМ вроде было все, что есть здесь. Дома, машины, рестораны. Но что-то убеждало Яшу в том, что «Песняры» это не «Beatles», водка это не виски, а брюки техасы, пошитые рукодельцами в подвале, вовсе не джинсы «Lee». Зинка, та смекнула насчет разницы еще раньше, и носила джинсы старшего брата, прикрепляя их на отцовские подтяжки. Если сверху надеть мужскую рубашку, выходило даже очень и ничего, джинсы гремели при перемещении внутри штанин худых Зиночкиных ног, и клеш был такой, что нога болталась в них свободно – как язык в колоколе. Мешало одно – выбраться из них, чтобы сходить «в кустики», было проблематично. Зиночка вообще начинала меняться буквально на глазах, пропадала в очереди за французской тушью «Lankom», делала тональный крем из материнского Ланолинового, фабрики «Свобода» и пудры и какао, и вообще, обуржуазивалась буквально на глазах. Яшу же поразил заграничный интерьер, воспроизвести который в советских условиях было невозможно, даже при наличии связей в магазине сантехники или «1000 мелочей» на Ленинском проспекте. Пока Зина работала над внешним, Яша стал работать – над внутренним. Журнал «Посев», «Голос Америки», «Труба», «Плешка» – порочный путь, на который ступил Яша, был извилист, опасен, но привлекателен.