– Ты чего вздыхаешь? – Магда лежала на крыше, курила, смотрела в небо. – Ложись, так можно увидеть звезды. Хочешь, на юга махнем?
– У тебя же гастроли? – Яша сидел, обняв колени и думал про Зину, – а потом, этот Бен, он же хотел кино снимать? Слушай, – Яша тоже лег на спину, – странный такой турок, скажи?
– Какой турок, – Магда раскинула руки, – Беня, что ли, турок?
– Ну, да. У него фабрика же в Стамбуле?
– У Бени???
– Да хрен его поймешь, все называли его Кемаль? Турок, наверное?
– Мудак он, – Магда села, – Темницкий его где-то в кабаке подхватил. Он из Сумгаита, по-моему. Ну да, типа турок, чего нет?
– Так Зина-то не знает! Надо немедленно ей звонить! Он же обманет! – Яша вскочил, и, держась за трубу, стал пробираться к окну.
– Измайлов, ты точно, после дурки стал буйным. Зина сегодня улетела. В Париж. С Боречкой твоим, кстати…
– Я так и знал, – Яша потянул Магду за руку, – теперь мне всё понятно. А ты откуда этого Борю знаешь?
– Всё тебе скажи? Зачем? – Магда зевнула, красиво, как кошка – обнажив верхние зубки и безупречно чистую гортань, – знаю, и всё тут. Откуда знаю, какая разница? Может быть, мы муж и жена? Или сиамские близнецы? Нет, он принц, я принцесса. Меня похитили в детстве. Или его похитили? Яш, тебе какой вариант нравится? Чего ты домотался? Предположим, мне негде было жить, он предложил пожить у него. Мне без разницы. Он же тебе помогает, да? Давай коньяку возьмем? У таксистов?
Дальше вечер сменился ночью, и они с Магдой отправились гулять – прошлись по Горького, поплутали по переулочкам, спустились по Петровскому к Трубной, Рождественским бульваром поднялись к Сретенке, ночь была волшебной, мягкой, завораживающей – они много пили, целовались в гулких подъездах, и даже умудрились совершить «акт насилия человека над личностью», как выразилась Магда, на прохладной скамейке с чугунными подлокотниками. Яша пел, махал руками, глупо острил, и вообще – был свободен и даже вполне себе счастлив. Ночевали они на Татарской, перебудив соседей, которые хотели было вызвать милицию. Поздним похмельным утром Яша чувствовал себя виноватым, разбитым и несчастным. Рядом, выбросив влево руку, спала Магда, еле слышно сопя, как ребенок. Яша в очередной раз поразился тому, как она хороша собой, как пропорционально сложена и как невинно выглядит, несмотря на весь шлейф её приключений и романов. Проснувшись, Магда сказала: