День завертелся, как бешеный, Яшу тормошили, поили кофе, приносили какие-то образчики тканей, он разговаривал по телефону, отбивался от «моделек», которые бесстыдно прохаживались одетые, как Магда – то есть, практически обнаженные. Жизнь неожиданно оказалась наполненной, осмысленной, и он даже набросал на крафтовых листах пару-тройку эскизов, и все вокруг ахали, и Яша, совершенно счастливый, вышел из дверей мастерской и пошел по переулкам, раздумывая, куда бы ему пойти? В Мак Дональдс? Нет, теперь у него были деньги! И Яша отправился в «Арагви». Жизнь менялась столь стремительно, что он сам не успевал за ней. Внезапно Магда показалась ему кем-то из прошлой жизни, вроде грузовичка без колес – милой игрушкой, не нужной во взрослой жизни.
В Черемушки он вернулся далеко за полночь. Приехал на такси, попросив высадить его у подъезда – чтобы видели. Но никто не видел, все спали. Дверь квартиры открыл с опаской – нет ли кого-то еще? Сейчас ему хотелось одного – спать. Одному.
Пока Яша спал, страна стремительно менялась, даже ночью. Магазины пустели, но за деньги можно было купить почти все, а за большие деньги – все. Утром Яша отправился в дорогой бутик, где в кабинке снял с себя все, в чем пришел, вплоть до белья и носков. Вышел он в льняном костюме от «Armani», искусно и небрежно мятом, и в шелковой рубашке – от «Armani» же. В самом дорогом салоне его подстригли, побрили, помассировали лицо, привели в порядок руки, подобрали туалетную воду. Всякую мелочь – носки, галстук, записную книжку, зажигалку – он купил сам, фланируя по расцветшему Кузнецкому. Он ощущал себя хозяином жизни. Нарочно заставил себя заехать в театр, чтобы «пипл заценил», и небрежно поигрывал булавкой с поддельным бриллиантом, протыкавшей узел галстука. Да, на вкус истинного ценителя стиля Яша перестарался, но на старых друзей произвел неизгладимое впечатление. Это был как раз тот самый случай, когда Балаганов, приседая, хлопал Бендера по плечу со словами «забурел», и искренне им восхищался. Яша поставил «отходную» – велев взять самого лучшего вина, а не «шмурдяка», и монтировщики, сдвинув столы в кафе, сообразили стол. Пили за Яшу, за его процветание, а Темницкий даже пообещал снять его в роли Паратова. Если доберется до «Бесприданницы», разумеется. Яша все оглядывался по сторонам, поджидая Магду, обнимал и тискал молоденьких актрис и даже опытных прим, которые наперебой протягивали к нему сигареты – Яша, огоньку не найдется? Все ахали и восхищались, как будто Яша уже потеснил и Волкова, и Кардена, и Ив Сен Лорана. Магда вплыла, когда веселье уже дошло до точки. Рядом с ней болтался какой-то незнакомый молодой человек, по всему виду совершенно неопасный. Магда подставила прохладную щеку Яше, отщипнула пару виноградин, и вдруг сказала Яше – у меня такая тоска, давай я выйду за тебя замуж? Тут же разговоры стихли, Темницкий сложил руки в замок и оперся на них подбородком, ожидая, что ответит Яша. Положение было идиотским. Памятуя о том, что обещать – не значит жениться, Яша надул щеки, выпучил глаза, покрутил невидимый ус, и рявкнул, – не вижу препятствий! Все облегченно рассмеялись, а Яша влил в себя стакан коньяку и тут же уснул.