– Что-что?! Дверь не смог открыть! Вот что!
– Ууу, даешь ты, брат. Может тебе желтой травы поесть?
– Сам эту траву ешь!
– А я и ем. Поэтому видишь, какой сильный? – И Мокша-пастух вдруг крутанулся в воздухе сальто, подбросив свой хлыст и поймав его, приземлившись. – Видел? Ем-ем, и тебе советую. После пастбища, когда всех коров по домам отведу, так могу по девкам спокойно ходить!
– Если я буду по девкам вечером ходить, то Яр меня не то, что заставит все удары отрабатывать по несколько раз, так еще может и оружейную чистить.
– Хах, брат, ну, как знаешь. – Мокша-пастух свистнул, и Черника с Милавицей и Орликом побежали за ним, другие коровы радостно их встретили. «Как у него так получается? Свистнул и животное слушается тебя», пронеслось в голове у Данки. Мокша крикнул, – до встречи в Волотовом Доме на празднике!
– Да, до встречи. И чтобы к Мире не подходил сегодня! – крикнул вслед Данка.
– Еще посмотрим, кто к кому первый подойдет, – ответил Мокша-пастух, не оглядываясь и ударяя по спине какую-то коричневую корову с белыми пятнами.
Данка только усмехнулся про себя, такой был смешной и непосредственный Мокша. И все же, как у него получалось так, быть таким неуклюжим, грязным и простым, но между тем, люди тянулись к нему, слушали его истории по вечерам, собираясь около тотемных костров. Данка мог только плечами пожать, у него так не выходило, но зато он мог спокойно тренироваться несколько часов у Яра, и ему было нипочем. Но теперь надо было идти на сенокос, а уже потом, после обеда, он будет отдавать все силы на сбор к празднику.
Отец встретил его на подходе к дому. В руках он держал две косы.
– Вот, держи, – протянул Умислав одну из кос, поменьше, Данке. – Надо идти. Мы немного опаздываем, думаю, большая часть домов уже на месте. Поэтому поспешим, сын.
Семьи помогали друг другу. Так было проще платить старейшинам и дружине за службу. Теперь очередь дошла до Галубеного дома. Ближайшего к ним, ближе к лесу и к Малой реке. Поэтому они шли оставляя свой дом сзади и через поле, далее немного еще пройти по лесу, и выйдут на большую поляну, где и стоял дом. Идти было легко – траву они скосили раньше, и сейчас было то чувство, когда хочется бежать по полю, а потом упасть на траву и слушать звуки лета, когда стрекочут и жужжат разные насекомые и шумит ветер. А ветер как раз и пел мелодию, и насекомые подпевали ему, летая туда-сюда среди цветов, собирая пыльцу. Данке так хотелось остановиться и лечь в эту мягкую пушистую траву, вдохнуть полной грудью всю палитру запаха полевых цветов, представляя, на что похожи плывущие в далекие земли густые и кучерявые белые облака.