На месте директора женщина как таковая никого не удивляла. К примеру, какого-нибудь бульдога с квадратной челюстью или ядовитую стерву, или снежную королеву в такой роли еще бы приняли, но эту маленькую серенькую мышь идентифицировать с занимаемой должностью отказывались. Наталья была совсем не похожа на железную леди, она была простушкой. Блондинка, крашенная кое-как, не очень хорошо причесанная, макияж слишком яркий, губы вечно размазаны, как будто в крови, и платье пестрое, простое, как халат… Прикроется пиджачком, понеслась по кабинетам. Она была мелкой, маленькой, всегда пыталась вытянуть себя высоким каблуком и говорила снизу вверх, немного задирая нос. Все это ее совершенно не беспокоило, ее интересовало только железо, а точнее, железные трубы, и очень скоро в кругу производителей – а он не так уж и широк – ее узнали все. И если бы Ахмет вздумал порвать договор с ее фирмой, не так-то просто было бы ему найти в кротчайшие сроки такого же надежного поставщика.
Когда она переходила дорогу к ресторану, подол ее юбки смешно мотылялся, а маленькая пятка свисала с высокого каблука. Наталья привела Ахмета в «Бархат», известное в городе место для деловых людей, вокруг было много офисов, администрация города, банки и все крутышки приходили есть сюда. Она усадила их за свой постоянный стол, попутно здороваясь с какими-то мужчинами в костюмах, те отвечали ей спокойно, как коллеги в общей столовой, которые часто видят друг друга и в особенном приветствии не нуждаются. В этом ресторане, в мире деловых людей, Наталья была своя.
– Ой, как тут хорошо! – обрадовалась Анжела, заглядывая в ресторанный зал.
Она нетерпеливо покачивалась на каблуках, пока маленький турок помогал ей раздеться.
– Какой красивый вид! – восхищалась Анжела. – Как вам приятно тут обедать! Я обожаю панорамные окна! Вы знаете, у Ахмета из кабинета тоже очень красивый пейзаж, чисто турецкий, у него там горы. Высоченные-е-е-е… А тут все такое русское… Все наше! Спасибо, что вы нам показали этот ресторан!
За окном был вид на громадный белый собор, он стоял на возвышении, на просторе, на фоне огромного грустного неба. Наталья давно перестала обращать на него внимание, но глаза фиксировали, собор на месте, и это ее успокаивало. Там постоянно венчались и крестили детей, из собора выходили невесты в пышных платьях, на ветру, на морозе, в жару, все в тех же белых платьях, женихи подхватывали их на руки, фотографы снимали, дорогие машины празднично сверкали, и эта неизменная сценка отвлекала Наталью на минуту от ее постоянной работы. Поэтому она всегда садилась у окна и всегда на диван, чтобы вытянуть ноги, и обязательно под спину ставила подушки. Офисное кресло ее утомляло, спина у нее болела постоянно, она привыкла к этой мелкой ноющей боли, которая только в последний год заметно усилилась, так что теперь ей приходилось каждый день пить обезболивающие.