Вопрос был задан троллю, показавшему рыцарю фигуру из трёх пальцев. Поскольку пальцы у Грыста были немаленькими, фига выглядела, как минимум, внушительно. Как максимум – угрожающе.
– От коллектива отбиваться нельзя, – наставительно сказал тролль, отобрав бурдюк. – И в одиночку надираться – тоже.
– Злые вы, – всхлипнул Людвиг и, прижавшись к высокой печной трубе, отвернулся от товарищей.
Ваня, Конан и Грыст посмотрели на рыцаря, переглянулись друг с другом и синхронно пожали плечами – раз, хочет сидеть обиженным, пусть сидит. Они же не видели, что Людвиг успел-таки загрести один из бурдюков.
– Ну, поехали? – опять спросил Конан, опасливо поглядывая на рыцаря – тот, однако, гордо промолчал. – Ваня, вперёд! Мидий, не отставай!
– Слушаюсь и повинуюсь, сахиб, – и кентавр, проигнорировав ругательство киммерийца, затрусил перед печкой.
Полчаса спустя причина рыцарского молчаливого демонстративного протеста стала ясна, когда Людвиг чуть не свалился с печи. Грыст одной рукой поймал падающего товарища, а другой потряс пустой кожаный бурдюк.
– Он всё-таки оторвался от коллектива, – хмыкнул тролль. – Вот же прохвост рыжий!
– Сам ты рыжий! – оскорбился Людвиг и, обняв печную трубу, гнусаво затянул: – Толька-а мы с конё-ём по полю идем…
– Людвиг! Ты это… того… перестань, – Ваня заткнул себе пальцем ближайшее к рыцарю ухо.
– Вот ведь ноет, как зуб болящий, – поморщился киммериец, оглядывая печь в поисках чем бы запустить в певца.
– Сяду я верхом на коня-я… – продолжал тризвенные песнопения Людвиг.
– Эх, как выводит, как выводит, – кентавр умильно улыбался, слушая подвывания рыцаря.
– А ты, конезадый, умолкни! – варвар пристально посмотрел на кентавра, и его лицо расплылось в широкой улыбке. – Людвиг, прекращай страдать, я нашёл замену твоему боевому коню.
– Где? – рыжеволосый рыцарь подпрыгнул на печи и принялся осматривать окрестности. – Не вижу.
– Да вот, перед тобой. Мидием зовут.
– В бой на кентавре? Да меня засмеют на первом же турнире.
– Напрасно отказываешься, рыжик. Я прямо с ходу могу назвать тебе несколько преимуществ кентавра перед конём. Во-первых, кормить его можно не только травой, это раз, – Конан принялся загибать пальцы. – Во-вторых, ему твоё ны… твои песни нравятся, это два.
Услышав про "понимание песен", Людвиг уже более внимательно поглядел на присмиревшего вдруг кентавра.