Они смеялись. Танцевали. Аля случайно обрызгала всех мармеладным напитком. Гриня упал в коробку с подушками. Но всё это – было топливо.
– Мы сделаем это, – прошептал Егор, прижимая к груди детский глобус, разукрашенный блёстками. – Даже если проснёмся в полёте.
Перед самым заходом солнца это случилось.
Из-за фиолетового дерева появилась тень. Длинная. Мохнатая. И почти прозрачная. Её не видно было полностью – только ощущения.
Шорох.
Поскрипывание.
Писк, похожий на звук забытой музыкальной шкатулки.
Запах – старого шкафа, плюша, печальных сказок.
Ворсель.
Он подошёл. Он был весь из обрывков. Из пуха, забытой ваты, оторванных кнопок и взглядов детей, которые когда-то разучились мечтать.
– Уходи, – тихо сказал Егор.
Существо замерло.
– Ты не можешь забрать наш полёт. Мы верим. Мы не боимся.
А потом – он сделал шаг. И протянул Ворселю… карамельку.
– Это – от нас. Но только одну и больше не надо. Остальное – наше. Мы сами с этим справимся.
Ворсель принял конфету. Его глаза засветились синим. Потом – зелёным. Потом – исчезли. Как и он сам. Словно растворился в воздухе. Только остался… аромат ванили и пыльцы мечты.
Настал час.
Они сидели в ракете.
●
Аля – держала карту на коленях.
●
Вася – крутил антенну, настраивая «сигнал удачи».
●
Фенька – обнимала мягкого пришельца из фольги.
Егор – в центре. Пульт управления мигал лампочками. От волнения у него дрожали пальцы. Но в груди – пылала звезда.
– Готовы? – спросил он.
– ГОТОВЫ! – закричали все.
– Тогда… на счёт три.
Гирлянды начали вспыхивать. Фантомные турбины загудели. Пахло сахаром, деревом, батарейками и детским мылом. Земля дрожала.
– Раз…
– Два…
– Три!
БА-БАХ!
Взлёт.
Свет. Гул. Слёзы. Смех. Крики.
Звёзды рванули к ним навстречу. А ракета – вверх. Сквозь сон. Сквозь игру. Сквозь всё.
ГЛАВА 5. Первый Шаг в Безмолвие.
Ракета дрожала. Не от страха – от сдержанного смеха, от нетерпения, как будто сама мечтала об этом полёте. Её обшивка щёлкала, словно мышцы огромного зверя перед прыжком. Внутри было темно, но в темноте горели огоньки приборов, зеленоватые, мягкие, как свет светлячков в летнем лесу.
Егор сидел на командном кресле, крепко пристёгнутый, с руками на пульте управления, которые дрожали, как желе. Но дрожь была не от страха – от предвкушения. Откуда-то с правой стороны тянуло запахом тёплой жвачки – фруктовой, ароматной, такой, какой угощает мама, если ты был особенно молодцом. С левой – пахло пластилином, причём с оттенками: немного апельсинового, чуть-чуть землистого и ещё чуть… космического. Возможно, так пахнет Марс. Кто знает?