Улыбка медленно сошла с её губ, и на мгновение меж бровей привычно пролегла задумчивая складка. Смахнув с лица набежавшую тень прошлого и выдохнув с облегчением, она снова вернулась к безмятежности. Больше ничто не отзывалось тяжестью на сердце и не причиняло страданий. Теперь она знала причину скопившейся за долгие годы душевной боли и невозможности избавиться от неё.
Много лет ей казалось, что живёт «не своей» жизнью, что светлая, счастливая любовь, о которой мечтала в юности, прошла мимо, уступив дорогу одиночеству. Всё было не то и не так, не там и не с теми, словно кто-то заменил её «настоящую» на заблудившегося и забывшего своё имя «двойника».
Чтобы понять, «кто она есть и зачем ей дана эта жизнь», надо было отыграть затяжной тайм, пройдя внутренний ад разрушений, испытав боль утрат и запомнив горький вкус поражений. А потом вопреки всему превратить чёрную полосу жизни во взлётную и навсегда вырваться из прошлого.
Разгадав замысел «игры», в которую оказалась вовлечённой, она поняла, почему и зачем произошло всё именно так, а не иначе, удивляясь, как меняется привычный мир вместе с сознанием.
Всматриваясь в звёздную бесконечность, Лена услышала собственный голос с нотками лёгкой иронии:
– Кто же так мастерски организовал мой заброс в эту бесконечную гонку без парашюта и страховки?
Вопрос прозвучал в пустоту, без ожидания ответа. Глядя на звёзды, как на посланников волеизъявления свыше, она продолжила размышления шёпотом:
– Как же мучительно долго я проходила эти уровни!
И, помолчав, завершила с усмешкой:
– Зато теперь могу быть хорошим инструктором!
А потом, не отрывая глаз от неба, погрузилась в воспоминания без жалости к себе и без сожаления о потерянном времени.
Несбывшиеся когда-то мечты и надежды с годами легли на её плечи разочарованием, заточив сознание в невидимую темницу. Она смирилась с тем, что имеет, словно узница, лишённая права выбора. Сквозь потускневшие глазницы окон своей душевной тюрьмы она разглядывала бурлящий суетой и волнительной радостью мир, наполненный ароматами и чарующими красками. Он от неё скрывался за непреодолимой стеной собственных убеждений.
Ей казалось, что она живёт не своей, а какой-то чужой навязанной ей жизнью. Хотелось вырваться из замкнутого круга, но по какой-то причине она продолжала оставаться пленницей, трепетно сохраняя хрупкую надежду на избавление.