Такъ какъ всё это оживленіе пошло изъ Албазина, то, въ воздаяніе заслугъ послѣдняго, ему въ 1684 г. пожалованы были гербъ и печать и онъ сдѣланъ былъ главнымъ городомъ Амурскаго края, образовавшаго собою самостоятельное Албазинское воеводство, первымъ воеводою котораго былъ назначенъ Алексѣй Толбузинъ…
Только что изложенные факты представляютъ собою простой и поэтому наглядный примѣръ того, какъ въ дѣлѣ государственнаго строительства совершенно незамѣтно вкрадываются грубыя и опасныя для дѣла ошибки. Дѣйствительно, вѣдь не любовь къ приключеніямъ, а нужда въ хлѣбѣ заставила Якутскъ послать за Становой хребетъ сначала «ходока» Пояркова, открывшаго Амурскій край, а затѣмъ Хабарова, присоединившаго этотъ край къ Россіи и намѣревавшагося сдѣлать изъ него житницу Сибири. При такихъ условіяхъ, лично и матеріально заинтересованный въ развитіи уже пріобрѣтённаго имъ края, Якутскъ просилъ Москву лишь объ одномъ – прислать ему подмогу въ 600 человѣкъ, или, по нынѣшнему военному расчёту, три роты солдатъ. Казалось бы, чего проще – исполнить эту просьбу и радоваться, глядя на то, какъ по проложеннымъ Поярковымъ и Хабаровымъ путямъ, при дѣятельномъ сотрудничествѣ якутскаго воеводы на сѣверѣ и Хабарова – на югѣ, начался бы постепенный переходъ русскихъ людей изъ холоднаго и голоднаго Ленскаго бассейна и распредѣленіе ихъ по болѣе тёплому и плодородному Амурскому. Вмѣсто этого, правительство посылаетъ на Амуръ облечённаго большими полномочіями Зиновьева, который въ самый разгаръ дѣятельности отнимаетъ Хабарова отъ дѣла и увозитъ въ Москву, откуда этотъ даровитый и полный силъ человѣкъ, пожалованный саномъ боярина, уже не поѣхалъ на работу. Замѣститель Хабарова, Степановъ, при его безстрашіи былъ бы отличнымъ начальникомъ сторожевого отряда, если бы, оставаясь въ подчиненіи у якутскаго воеводы, получилъ приказаніе не ходить къ маньчжурамъ, а лишь охранять отъ нихъ своё. Но его дѣлаютъ самостоятельнымъ и требуютъ отъ него присылки ясака. Разумѣется, эта свобода и темпераментъ сейчасъ же продиктовали Степанову болѣе широкую задачу. Вмѣсто ясака онъ начинаетъ думать о военныхъ трофеяхъ, и будь у него не 500 человѣкъ, а 5.000 – онъ навѣрное ударилъ бы челомъ Московскимъ Государямъ и Маньчжурскимъ царствомъ и даже Китайскою имперіею. Этотъ стихійный человѣкъ въ данномъ случаѣ требовалъ регулятора, безъ котораго онъ погибъ столь же геройскою, сколько и безполезною для родины смертью. Послѣ Степанова, обнажённый отъ войскъ и опустѣвшій отъ жителей, Амуръ подчинёнъ былъ нерчинскому воеводѣ Пашкову. Но по горло занятый устройствомъ только что открытаго енисейскими казаками Забайкалья и установкою связи между Нерчинскомъ и Иркутскомъ, Пашковъ, естественно, смотрѣлъ больше на западъ, чѣмъ на востокъ.