Зарубежная Россия 1920-1970 - страница 3

Едва ли он отдавал себе в этом отчёт, но какая проницательность – не «русское зарубежье», но «Зарубежная Россия»; стилистическая тонкость того же рода, что и в парах «Прибалтика/Балтия» или «Средняя Азия/Центральная Азия» – для постсоветских государств объяснимо важен был отказ от прежних обозначений, имевших точкой отсчёта имперские столицы. Теперь и мы на чуть более сложном, даже экзистенциальном уровне приходим к той же игре слов – не зарубежье, то есть не необязательный придаток, но сама Россия, пусть и стоящая от российских границ на тысячи километров. Слишком долго у нас говорили об эмиграции в третьем лице. Зарубежная Россия заслуживает слова «мы» вне зависимости от того, где оно произносится – в нынешней России или за её пределами.

Лондон, июнь 2019 года Олег Владимирович Кашин

Feci quod potui, faciant meliora potentes.

Сделал что мог, да сделает лучше, кто может.

Пусть эта книга начинается тем же эпиграфом, что и закончилась. Пётр Евграфович проделал огромный труд, собрав и систематизировав в 1970-е все эти данные. Помню, когда я помогал Александру Жучковскому в работе над хронологией и деталями событий для книги «85 дней Славянска», мы столкнулись со страшной проблемой: свидетели и участники обороны не могли в нужной мере вспомнить события 4-летней давности. Все рассказывали разное, путались в датах, позывных, количестве оружия. Данные, близкие к истине, добывались несколькими мучительными итерациями, и это в эпоху «перманентного свидетеля» – интернета. У Ковалевского его не было. Сложно представить, какой титанический труд был проделан: по «горячим следам» собирать историю миллионов людей за полвека. Осознавая, что эта работа не может быть совершенной (о чём писал и сам автор, выразив чаяния о том, что его труд будет продолжен), мы перепроверили даты, фамилии, отчества, некоторые детали. В результате нами было найдено много десятков ошибок и неточностей, которые мы исправили. Мы также дополнили книгу не одной дюжиной дат смертей тех, кто был жив на момент написания труда, добавили более трёх сотен портретов и фотографий (о необходимости которых тоже писал Ковалевский), дополнили указатель имён (оригинальный не охватывал дополнительный выпуск) и обогатили книгу несколькими очерками на темы, которые были недостаточно освещены.