И прочее, прочее, прочее…
Мелочь?
Конечно!
Но приятно.
Всё это быстро принимается за норму, потому как это очень удобно, особенно когда соблюдаются всеми.
Спустя годы, после возвращения домой в родной Питер, проходя мимо современных гипермаркетов, они невольно станут вспоминать плотные ряды разноцветных колясок с младенцами внутри, привычно стоящие у магазинов этого приморского городка вместо выстроенных теперь машин. Молодые родители тогда без страха и стеснения оставляли свои люльки у их входов, зная, что каждый проходящий мимо горожанин обязательно покачает их чадо, если то вдруг захнычет, проснувшись, и никуда не уйдёт, пока благодарная мамаша с котомками покупок не выйдет к ним из магазина.
Интересно, в каком году это всё вдруг закончится… закончилось?
Да и было ли это вообще?
К началу девяностых яркое, феерическое слово середины восьмидесятых «перестройка» как-то незаметно потускнеет до брошенной кем-то впопыхах брезгливой «катастройки». С прилавков магазинов мало-помалу исчезнут многие продукты питания, государственные денежные знаки обесценятся, промышленные гиганты города остановятся и разорятся, к жителям благополучного портового города подступит невиданное прежде явление – безработица. Постепенно и в Минной гавани начнутся массовые сокращения: корабли один за другим будут списывать и сдавать на металлолом, переводить в другие порты и гавани, а людей, многие из которых ничего другого, кроме как служить на кораблях, делать не умеют, отправят в запас.
Впрочем, перестройка, как и всё в нашей жизни, закончится, люди в преддверии распада великой страны отсюда уедут по своим местам призыва. Взамен им сюда в Минную гавань приедут другие, вроде бы долгожданные и близкие по духу местному населению, скупая за бесценок всё, что им покажется нужным тут. Этот поток языковых братьев, как выяснится, пьющих не меньше прежних, ввергнет относительно небольшое население нашего древнего городка в глубокий многолетний шок. Оно, кажется, и теперь пребывает в нём, потому как вслед за братьями по языку через открытые границы в милый старинный прибалтийский городок поползут приезжие со всего мира, претендуя на дешёвую работу в регионе.
Спустя десятилетия Феликс с женой в качестве туристов снова приедут сюда, пройдутся по старым улицам, побывают в бывшей Минной гавани, на их улице Астангу. Что интересно, через треть века прежнее местное население города станет гораздо с большей охотой говорить с ними на их русском языке, с приятным ностальгическим для их уха прибалтийским акцентом.