Мама долго отказывалась говорить со мной о его смерти. Её взгляд стекленел, когда я спрашивала: «А какой он был? А он любил шоколадку с орехами или без? А какие у него были глаза?» Словно она боялась, что любой ответ снова вскроет непереносимую боль. Поэтому я научилась не задавать вопросов вслух – лишь хранила их в себе. Может быть, оттого во мне и поселилось чувство, что я не до конца «своя» в этом мире: без папы я словно никогда не узнаю, какая я должна была вырасти.
После похорон прошло несколько месяцев, мы переехали в новый город. Мама решила, что здесь мы начнём жизнь с чистого листа, но спустя время пришлось отдать меня на год к бабушке.
Тогда я была крошечной трёхлетней девчонкой, которая боялась пропустить утренний мультфильм и обожала писать палочками буквы в прописях.
Бабушка каждый день варила мне сладкий кисель и показывала, как пить его из блюдечка, издавая при этом пугающе громкие звуки хлебков. Мне нравилось: я чувствовала себя настоящей аристократкой, когда поднимала блюдце двумя руками и слегка оттопыривала мизинчик.
Спустя год мама всё-таки вернулась. Я едва успела обнять её за колени, как она выдала новость: у меня появится новый папа.
От этих слов внутри всё затрепетало так, будто моё сердце захотело выпрыгнуть из груди. «Папа!» – ликовало всё во мне. Я воображала могучего, тёплого мужчину, который будет носить меня на плечах и, возможно, расскажет хоть что-то о моём родном отце.
Когда мы приехали в их новую квартиру, там стоял тяжёлый запах табачного дыма и машинного масла. Мама тихо подвела меня к незнакомому сонному человеку и сказала:
«Света, это дядя Дима». Я помню, как тогда весь мой восторг сдуло, словно мыльный пузырь. Никакого «папы» я не увидела – только большого, чуть небрежного мужчину, который вместо приветствия продолжил ворчливо храпеть на диване. Мне было странно: разве не должен «новый папа» прижимать к груди и радоваться, что я теперь буду его дочкой?
Сказки исчезли из жизни Светланы. Теперь вместо них – редкие мультики по выходным да научные фильмы про окружающий мир по будням. Снова переезд, снова новый город, но теперь – на родину.
– Светлана, ты не такая как все, – слышала она снова и снова. – Докажи это. А ей совсем не хотелось ничего доказывать. Она хотела просто быть как все.