На широко известной карикатуре его изобразили в виде бульдога: щелки глаз, приплюснутый нос, массивная, плотно сжатая челюсть. Все это присутствовало и в реальности, но я бы скорее сравнил его с мопсом. Двигался Гувер быстро – его пробежка по комнате, рукопожатие и возвращение к столу заняли меньше пятнадцати секунд – благодаря целенаправленной нервной энергии. Если бы мне пришлось драться с ним, я бил бы в живот, определенно самую мягкую его часть, не считая гениталий, но точно бы не повернулся к нему спиной, повалив его. Глаза и челюсть показывали, что этот мужик способен перегрызть тебе горло, даже если руки-ноги ему отрубить.
– Итак, специальный агент Лукас… – Он открыл толстое личное дело, определенно мое. Кроме еще нескольких папок и книги в черном переплете у левого локтя – все мы знали, что это Библия, которую ему подарила мать, – на столе не было ничего. – Как долетели?
– Хорошо, сэр.
– Знаете, почему я вас вызвал? – Говорил он быстро, отрывисто.
– Нет, сэр.
Директор кивнул, но просветить меня не спешил. Листал мое досье, как будто в первый раз его видел, хотя наверняка ознакомился с ним заранее.
– Родились вы, как я вижу, в 1912-м. В… Браунсвиле, в Техасе.
– Да, сэр. – Почему он меня вызвал? Добираясь сюда из Мексики, я только об этом и думал. Я не льстил себе мыслью о повышении или какой-то награде. Из других специальных агентов меня выделяло лишь то, что я убил двух человек… трех, если Гувер зачтет мне прошлогоднего Кривицкого. Последним сотрудником ФБР, заслужившим славу киллера, был старший спецагент Мелвин Первис, застреливший, согласно общему мнению, Джона Диллинджера и Красавчика Флойда. В Бюро знали, что он их не убивал, но в 1935 году Гувер вынудил Первиса уволиться. Первис сделался более знаменитым, чем сам директор, ни в кого не стрелявший и ни одного ареста не совершивший. Однако ФБР в глазах общественности должно было ассоциироваться только с именем Дж. Эдгара Гувера, и Первису пришлось уйти. Это научило меня не присваивать себе никаких заслуг – ни за поимку последнего агента абвера в Мексике, ни за два выстрела в глинобитном домишке, где Шиллер и его наемник пытались меня убить, ни за Кривицкого.
– У вас есть два брата и сестра, – сказал Гувер.
– Да, сэр.
Он поднял глаза от папки и посмотрел на меня.