И интуиция не подвела. За бортом авиалайнера произошло что-то необъяснимо странное и ещё более поразительное.
Самолёт вновь чувствительно качнулся. Но не «болтанка» встревожила девочку. Глаза Моники округлились и на время перестали моргать, а лоб буквально прилип к прочному стеклу оконной панели.
На то же самое место, где минуту назад лежала, по представлению девочки, несчастная птица-мутант, из темноты внезапно вывалился огромный мохнатый Тарантул бурого цвета с мерзкими красными волдырями на брюхе.
Как раз в это время командир воздушного судна, выйдя из кабины, подошёл к нужному иллюминатору, располагавшемуся напротив крыла летательного аппарата.
Видимость в тёмное время суток была неудовлетворительной. Да и ракурс обзора – не лучший. И всё же опытный пилот отчётливо видел тоже самое, что и «глазастая» Моника, находящаяся в средней части салона авиалайнера – на крыло самолёта «припарковался» крупногабаритный неопознанный объект.
– Это что ещё за «инопланетянин»?! – удивился командир воздушного судна, заметив и осознав, что объект живой.
Ситуация была нештатная. На правом крыле самолёта преспокойно, несмотря на мощный воздушный поток, сидел Паучище-Великан. Он имел целых восемь светящихся глаз, которые располагались в три ряда. Нижний ряд состоял из четырёх глазниц, средний – из двух глаз, чуть бóльших по диаметру, а в третьем ряду – самом верхнем – по бокам расположились два большущих глаза, сверкающих невероятной злобой.
Красные волдыри на брюхе ядовитого паукообразного беспорядочно пульсировали, выдавая его нервозность, крайнее раздражение и лютую озлобленность.
– Опять этому выскочке в перьях удалось выскользнуть из моих липких сетей, – пробубнил себе под нос паук ужасающего вида.
А ведь мерзкий Тарантул для того и был предусмотрительно послан по Главной Струне Перехода в мир людей самим Лафéем – правителем ледяных великанов-йóтунов, чтобы любой ценой помешать ВселенскомуСовету и ПосланникуСвáрога отыскать следы Золотого Яйца Знаний. Это яйцо неожиданным образом исчезло из гнезда ЯсеняИггдрасиль, на радость всем обитателям Йóтунхейма.
Огромный Паучище повернул свой недовольный взгляд в сторону фюзеляжа летательного аппарата. Все его восемь глаз кровожадно и с лютой ненавистью зыркнули на Монику Иолáндис, прилипшую лбом к иллюминатору. Демонстрируя свою крайнюю неприязнь к человеческой особи,