– Жив… учий, падлюка! – Она одной ногой упёрлась мне в грудь, взявшись двумя руками за мою кисть, с силой потянула на себя.
– Ты чё, дура! Больно! – возмутился я.
– Закрой пасть, пагниль, – вместо прекрасной девушки нарисовался страшный мужик. Он ещё сильнее, наступая ногой мне на грудь, тянул мою руку, норовя её оторвать. Хрустнуло, пальцы резанула боль, отдалось по руке в плечо, подскочило к голове и взорвалось фугасом.
***
Очнулся стоя на коленях на дощатом полу в каком-то помещении, рядом кто-то ещё. Впереди стол, по бокам разномастные ноги сидящих. Перед глазами всё плыло, во рту пересохло, в правой руке дёрганая, пульсирующая боль. Тут я вспомнил про мужика и во мне тотчас все похолодело. Поднес руку к лицу: вся в красной паутине лопнувших сосудов, пальцы были на месте, но распухли и болели зверски. Указательный палец охватывала какая-то штука.
– Шестерёнка, – сказал я, удивленно глядя на свой палец.
Удар по затылку и пол больно врезался мне в лицо.
– Ай! Блин!
Больно-то как, но я тут же поднялся на четвереньки. Передо мной появились две ноги, которые схватили меня за волосы и потянули вверх. Удар по лицу – в голове и глазах все завертелось, заискрилось. Опомнился я, лёжа на боку. Мотнул головой, подвигал челюстью, вроде всё на месте, ничего не сломано.
– Баламут! Угомонись! Чего добре зашибёшь раньше времени, а нам ещё допрос учинить надобно.
Голос говорившего был тяжёлый, словно гири: каждое слово вдавливало в пол чуть ли не физически.
– Кто таков?
Услыхал я уже женский голос. Кряхтя, как старый дед, я сперва поднялся на четвереньки, подождал не станут ли меня ещё бить, а затем и на колени. Передо мной за столом восседала группа человек, а по середине сидела женщина. Единственная женщина в компании суровых мужиков выглядела странно. Чистое спокойное личико правильной овальной формы, губки бантиком, бровки домиком, как говориться. Голову покрывала тёмная шаль, которая полностью скрывала волосы, но лоб оставался открытым. Слева от нее сидел тот чернявый, который так лихо расправлялся с врагами – чёрные волосы, чёрная одежда, даже колечко на пальце и то было чёрным. Справа – детина-медведь: светлые длинные волосы, светлая же одежда, борода. На его месте свободно могли бы уместиться запросто двое.
– Кто таков, откуда? – спросила она, уставившись на меня не мигающим взглядом.