Время перестало течь – и очень кстати. От усталости на вояку нахлынул ужас бредовых переживаний чего-то необъяснимого, но вовлекающего в себя все его мысли. Какое-то мучительное безумие терзало звенящий разум и крутило забитые мышцы. Подобные ощущения были в его первую ночь на Земле, когда их отряд десять лет назад прилетел с Марса, – акклиматизация на новом месте, за многие километры от дома. Но тогда морпех был полон сил, и его поддерживали тонизирующие напитки, а теперь… На другом конце света, с его особыми, еще более извращенными и коварными оттенками климата, чем на Марсе, Эхо будоражило, штормило и выворачивало наизнанку. Он опускался все глубже в колодец телесного ада. Ночевка в относительно безопасном месте, в кабине, не придавала ему сил, а наоборот, высасывала их все больше. Как будто какой-то невидимый враг присосался к его телу, беззвучно в него проник и стал выкачивать жизнь.
Простой человек так бы и умер, но Эхо был самым тренированным представителем своего вида на Земле. Он прошел пять лет интенсивного обучения в марсианской военной школе и по результатам физических и интеллектуальных испытаний был избран в отряд из двадцати спасителей человечества. В общем, непростой малый. Хотя его кости, мышцы и созрели при марсианской гравитации, которая в три раза слабее земной, и не могли похвастаться силой некоторых здешних богатырей, в остальном он был безупречно натаскан и, самое главное, ментально подкован в плане таких вещей, о которых даже не знал. Перед полетом на Землю морпехов тренировали и днем, и ночью. Ночью в прямом смысле – во время сна их подсознание наполняли всеми возможными инструкциями по выживанию в Пустоши. Одна из таких сработала в тот момент, когда тело Эхо уже готовилось отдать душу богу, или дьяволу, или кто там правил в этом посткорпоративном мире.
Морпех неосознанно начал водить по себе руками, словно пытался намазаться кремом от загара – каждый участок тела, каждый квадратный дюйм, ведь все знают, каким опасным стало в последние сотни лет солнце. Где-то между лопаток он нащупал толстый хобот рад-комара, которому, разумеется, не помешал впиться в спину тонкий комбинезон, крепко его обхватил и со всей силы выдрал из себя ценой вывиха собственного плеча. Из переломленного хобота вылилась кровь, только что высосанная из морпеха. Обессиленный Эхо не мог открыть глаза и тяжело дышал. Он хотел позвать на помощь Аваста, но то ли от слабости, то ли из-за очередных подсознательных инструкций промолчал. Несколько минут он пытался прийти в себя и водил руками по сторонам, пока не нашел спрятанный в ботинке стимулятор. Иероним поднес его ко рту и жадно выдавил всю порцию. Через минуту, а может, целую вечность он смог открыть глаза, поднялся с кресел и доковылял к своему рюкзаку, где нашел бинт, который сунул под комбинезон, чтобы из места укуса перестала течь кровь. Полностью изнуренный, он глотнул чистой воды и упал обратно на сиденья в надежде не умереть. Морфей сразу же принял его в свои целительные объятия.