Почти всеобщим стало мнение, что алхимия была лженаукой, с помощью которой якобы можно было получать золото и серебро путем превращения неблагородных металлов в эти драгоценные вещества, а средство для такого превращения называлось философским камнем. Считается, что те, кто занимался этим Искусством, были либо самозванцами, либо жертвами заблуждения, созданного самозванцами и шарлатанами. Это мнение проникло в научные труды и прочно укоренилось в биографических словарях и энциклопедиях, больших и малых; в целом, упоминания алхимии в исторических сочинениях, романах и повестях носят один и тот же характер и подразумевают, что адепты этого Искусства были либо обманщиками, либо обманутыми – либо совершали мошенничество, либо становились его жертвами.
Возможно, тщетно провозглашать иную точку зрения в надежде искоренить этот глубоко укоренившийся предрассудок; однако автор считает своим долгом изложить мнение, сложившееся у него после внимательного прочтения многих алхимических трудов. В последующих размышлениях он берет за основу тезис о том, что Человек был предметом алхимии, а целью Искусства было совершенствование, или, по крайней мере, улучшение Человека.
Спасение человека – его трансформация из зла в добро, или его переход из естественного состояния в состояние благодати – символически изображался в виде превращения металлов. С этой точки зрения труды алхимиков можно рассматривать как трактаты о духовном воспитании, хотя в наши дни они могут служить лишь иллюстрацией взглядов прошлого на этот важный предмет.
Все писания алхимиков символичны, и за словами «золото», «серебро», «свинец», «соль», «сера», «ртуть», «сурьма», «мышьяк», «аурипигмент», «Сол», «Луна», «вино», «кислота», «щелочь» и тысячами других бесконечно разнообразных слов и выражений можно обнаружить мнения различных авторов о великих вопросах Бога, природы и человека – и все они сходятся в одной центральной точке или развиваются из нее, и точка эта – Человек – это образ Божий.
Автор в полной мере осознает, какую свободу толкования допускают любые символические тексты, и что необузданное воображение способно вылепить из таких писаний все что угодно, а то и вовсе нечто из ничего. Ему не нужны поучения на этот счет; напротив, он чувствует себя вправе предостеречь читателей любых символических произведений: им следует быть предельно осторожными и осмотрительными, дабы не привносить от своего воображения и домыслов в толкование подобных трудов. Им следует твердо держаться незыблемого основания истины и природы, ибо лишь так можно уберечься от неверного понимания и опасности унестись прочь от реальности в мир грез и вымысла. Но при должной осмотрительности, основанной на здравой теории и знании природы, становится чрезвычайно интересно и, по мнению автора, поучительно толковать ушедшие формы мысли, даже заключенные в алхимических фолиантах, в которых вполне возможно отыскать немало бесценных сокровищ, пусть даже философский камень и не будет найден.