Хорошо, что мы не в одной группе с Бессоновым учимся, иначе я не знаю, как бы проходили семинары. Я не могу из-за него сосредоточиться. Чувствую себя неловко, постоянно мысленно отвлекаюсь, сбиваюсь, теряю сосредоточенность. Наверное, это из-за непривычного запаха, которым я теперь дышу.
После пар выхожу во двор и глазами ищу машину Бессонова, но не нахожу. И что мне делать? Возвращаться домой в одежде чужого парня мне категорически нельзя, родители будут ругать, мягко сказать. А Бессонова нигде не видать, как и его компашки.
Стою возле ворот еще минут пять и в итоге топаю домой. Чтобы не мерзнуть, снимаю толстовку только подходя к дому, за углом. Набрасываю ее на плечи. В подъезде и вовсе придется засунуть ее в рюкзак. И только я поворачиваю к своему дому, как торможу, словно вкопанная, чуть не уронив кофту на землю. Возле моего подъезда стоит машина Бессонова. Что он тут делает?
– Эй, бледная, чего застыла, я, между прочим, тебя жду.
Тяжело сглатываю. Подхожу ближе и оглядываюсь. Боюсь, что нас мои родители увидят. Папиной машины нет, значит, он еще не приехал. Поэтому нужно торопиться, иначе у него возникнет много вопросов.
– Спасибо, ты меня выручил, – сразу же протягиваю толстовку Роме.
Но он зачем-то наклоняется и ведет носом рядом с моей шеей. Вздрагиваю. Ошалело таращусь на него? Что он себе позволяет?
– Ты пахнешь мной, – отстраняется, довольно улыбаясь.
А у меня все тело покрывается мурашками. Кажется, что озноб пробегает. Наверное это из-за порыва ветра просто. Нервно сглатываю и настойчивее протягиваю ему кофту.
– Возьми, пожалуйста.
– Хочешь покатаемся? – не спешит забирать свою вещь.
– Нет, мне домой пора, – говорю, а сама даже в глаза ему не смотрю, куда-то в районе подбородка. – Еще раз спасибо.
– Ну, спасибо с губ не слижешь. Отблагодаришь? – нагло заявляет.
– Что? – округляю глаза и, сделав шаг назад, с возмущением встречаю его взгляд.
– Да чего ты так шугаешься, это же просто поцелуй. Благодарственный поцелуй. Можно даже в щеку, для начала.
Вот же наглец! Поражаюсь, как можно быть таким. И вот после такого пусть Лида мне скажет, что выбор жениха отцом, это плохо. А кто-то ведь добровольно встречается с этим Бессоновым, ужас.
Он делает шаг ближе. Чувствую, как у меня учащается сердцебиение. А спасительной мятой от запястья уже практически не пахнет. Не знаю, бледнею я в этот момент, или краснею, но я просто сую ему в руки его толстовку и бегу к подъезду со всех ног.