– Ты – ничто, – сказал Двойник, и его голос собрался из голосов всех, кого принц когда-либо встречал. – Собирательный образ страхов. Кукла, которую дёргают за нитки «должен» и «надо».
Лабиринт заколебался. Зеркала, изгибаясь волнами, стали сходиться, выдавливая Бавиала к центру – в круглую комнату с куполообразным потолком, целиком покрытым гигантским зеркалом. Воздух здесь был густым, словно наполненным ртутью, а каждый вдох обжигал лёгкие металлическим привкусом. Стены комнаты, скрытые за зеркальными панелями, дышали – трещины на них пульсировали, как вены, сочащиеся чёрной смолой. На полу, выложенном плитками из жёлтой кости, виднелись выцарапанные слова: «Кто войдёт – не выйдет», «Зеркала помнят всё».
В зеркале потолка отражался мальчик в короне из шипов, сидящий на троне, сплетённом из рёбер и позвоночников. Шипы впивались в его лоб, оставляя кровавые дорожки, которые стекали на плащ из человеческих волос. Трон стоял на островке посреди озера расплавленного стекла – пузыри лопались, выплёвывая лица: стариков, детей, воинов с пустыми глазницами.
За спиной мальчика, в дымчатых глубинах отражения, мелькали силуэты:
– Человек в потёртой кожаной куртке, с топором в руках, рубил стену из спрессованных теней. Каждый удар оставлял трещину, из которой сочился свет, но стена мгновенно затягивалась, как живая плоть. Его лицо, скрытое под слоем сажи и крови, кривилось в ярости, а на запястье болтался браслет с перечёркнутым символом бесконечности.
– Девушка с обугленным ножом бежала по коридору, стены которого сужались с каждым шагом. Её крик «Я не демон!» отражался в витражах, превращаясь в шёпот: «Лжец… Лжец…» За ней ползла тень с крыльями, обёрнутыми в колючую проволоку.
– Это ты, – Двойник указал на отражение. – Тот, кто правит руинами собственной души.
Принц взглянул вверх. Мальчик в зеркале поднял голову – его лицо было изъедено червями, а в руке он сжимал ключик, проросший в плоть. На стене за троном висел свиток с текстом: «И увидел Бог, что это очень плохо…»
– Нет! – Бавиал ударил по стеклу, но оно не разбилось. Вместо этого трещина разделила его отражение на две части: одна – ребёнок с игрушечным мечом, другая – скелет в королевской мантии. Из трещины повалил дым, пахнущий гарью и ладаном, а в нём зазвучал хор голосов: