А потом еще один.
И еще.
Я словно со стороны наблюдала, как он теряет равновесие на краю лестницы, как его глаза – эти проклятые синие глаза – расширяются от удивления и страха. Как он падает, тяжело и неуклюже, ударяясь головой о каждую ступеньку. Как затихает внизу в неестественной позе.
Кровь. Я никогда не видела столько крови. Она растекалась под его головой темной лужей, впитываясь в старый ковер.
Я не помню, сколько времени простояла там, наверху лестницы, глядя на неподвижное тело. Минуту? Час? Вечность?
Он был мертв. Я знала это, даже не спускаясь. Знала по тому, как безжизненно раскинулись его руки. По тому, как остекленели эти синие глаза, которые я так любила.
Я убила человека.
Суд был быстрым. У меня были синяки от его пальцев, следы прежних побоев, показания соседей, слышавших крики. Но было и его тело у подножия моей лестницы. Его кровь на моем ковре. Его жена, рыдающая в зале суда. Его маленький сын с такими же синими глазами, которые смотрели на меня с недоумением и страхом.
Двадцать лет колонии строгого режима за убийство при превышении пределов необходимой самообороны.
Двадцать лет, чтобы вспоминать каждую деталь того дня. Каждое слово. Каждый удар. Каждую каплю его крови.
Мне понадобилось все мужество, чтобы постучать в дверь той самой квартиры, адрес которой был нацарапан на обрывке бумаги. Крошечная однушка на окраине города, с минимумом мебели и безликими стенами. Я нашла ее через агентство, которое не задавало лишних вопросов. Бывшая заключенная, без стажа работы последние двадцать лет, без сбережений, почти без шансов на нормальную жизнь.
Но они нашли мне не только крышу над головой, но и работу. Уборщицей в крупной IT-компании «ТехноСофт». От судьбы не уйдешь – я снова оказалась в учреждении, полном молодых людей, только теперь вместо ученических тетрадей в моих руках была швабра.
Работа начиналась в шесть вечера, когда большинство сотрудников уходили домой. Я надевала серую униформу, собирала волосы в тугой пучок и старалась быть невидимой. Техничка. Никто не замечает техничку, правда? Протирает пыль, моет полы, опустошает корзины для бумаг. Не человек – функция. Это устраивало меня идеально. Никаких вопросов, никакого внимания, никакого прошлого.
Я старательно вытирала клавиатуры, экраны, полировала стеклянные столешницы. Мыла кофейные чашки, оставленные в раковине кухни. Собирала фантики от конфет и обертки от чипсов. Выносила мусор. И была благодарна за эту работу, потому что она не требовала ничего, кроме моих рук. Голова оставалась свободной, и я могла думать о чем угодно. Или не думать вовсе, что получалось лучше всего.