Когда-то давно, в другой жизни, я любила поэзию. Мечтала написать книгу. Влюблялась в литературных героев. Теперь все это казалось таким далеким, почти нереальным. Будто я вспоминала жизнь другой женщины – той, с ясными глазами и мечтами, той, кто еще не знала, как легко ломается человеческая жизнь.
На четвертый день работы я задержалась дольше обычного. Один из кабинетов на верхнем этаже был заперт, когда я начинала обход, и пришлось вернуться к нему в конце смены. Табличка на двери гласила: «Д. Марков, ведущий разработчик». Сердце пропустило удар, но я успокоила себя. Марков – распространенная фамилия. Совпадение, не более.
Я толкнула дверь – не заперто. В кабинете горел свет, но никого не было видно. Я вошла с ведром и тряпкой, оглядывая пространство. Большой стол, заваленный бумагами. Три монитора. Кофейные чашки, фантики, какие-то провода. И книга – я не удержалась, посмотрела обложку. «Преступление и наказание». Мой любимый роман. Еще одно совпадение?
Когда я подняла голову, он стоял в дверях, прислонившись к косяку. Высокий, плечистый, в темной рубашке с расстегнутыми верхними пуговицами, обнажающими смуглую кожу и намек на рельефную грудь. Рукава небрежно закатаны до локтей, открывая сильные руки, покрытые замысловатыми татуировками, которые змеились от запястий вверх, скрываясь под тканью. Вены на предплечьях проступали под кожей – признак физической силы, от вида которой что-то древнее и примитивное всколыхнулось внутри меня.
Темные, почти черные волосы в художественном беспорядке падали на лоб. Четко очерченные скулы, твердая линия подбородка с едва заметной щетиной, придававшей его облику что-то первобытно-мужское. Капризные, чувственные губы, которые, казалось, вот-вот изогнутся в усмешке. Неприлично длинные для мужчины ресницы отбрасывали тень на скулы.
И глаза – синие, невозможно синие, как глубокое зимнее небо в морозный полдень. Они смотрели прямо на меня с выражением, от которого перехватывало дыхание – дерзкое, оценивающее, с оттенком превосходства и какой-то животной заинтересованности, как у хищника, внезапно обнаружившего необычную добычу.
Колени подкосились. В ушах зашумело. Этого не может быть.
– Ты кто такая? – спросил он, не двигаясь с места.
Голос – низкий, с хрипотцой. Как у Виктора. Только грубее, резче.