На каждом углу – таблички на английском: "House of Council", "Street of Liberation", "Kazachiy spirit avenue".
Один дворник с горьким лицом пробормотал:
– Даже улицы теперь стесняются говорить по-русски.
Я усмехнулся. Это был не город. Это была открытка, отправленная невесть кому, с надписью: “Смотрите, как у нас красиво, пока не понюхаете.”
Евгений К., старый знакомый, поставлял люки и лавки. Сделанные из неизвестного материала. Наверное, из воздуха, легализованного через подряд.
У него был дар: делать из всего что угодно, кроме совести.
Скамейки теперь имели имена. Я лично видел паспорта изделий.
“Слава предкам” – гранит, вес 260 кг, цена 380 000.
“Спокойствие вовеки” – дерево+металл, цена 420 000.
“Скамейка” – просто скамейка. Но с Wi-Fi модулем.
Самое сильное впечатление на меня произвёл подземный люк, замаскированный под пень. Когда его открыли, оттуда повалил такой запах, что казаки из радиуса двух кварталов начали перекрещиваться и отступать назад, повторяя:
– Это точно… родовая память… исчезает…
А потом пошли репетиции. И здесь – начался настоящий экзистенциальный трэш.
Дети, в платках, орали хором:
– “Ой, то не вечер!”
Девушки, в платьях, сшитых, как оказалось, из старых занавесок, размахивали руками, как антенны на крыше девятиэтажки.
Казаки – с пластиковыми саблями. Один даже кричал:
– Мне каску дали от реконструкции Курской дуги!
Под звуки гармошки один заместитель мэра, широко улыбаясь, сказал мне за кулисами:
– Жека, это же… феерия!
– Духовное возвращение!
Я молча смотрел, как в углу два школьника пытались отобрать друг у друга нагайку,
и не ответил.
Потом придумали инсталляцию.
– Поставим юрт.
– Пустим дым.
– Один казак крестится.
– Другой подписывает дарственную на землю.
На это ушло три миллиона. Юрт стоил двести тысяч. Остальное – “транспорт, логистика, духовная часть”.
Всё это называлось: “Проект духовного наследия в цифровую эпоху”.
Однажды вечером нас позвали в ресторан. Там был официальный приём.
– Шашлык.
– Презентация под “Левый берег Дона”.
– Ансамбль из трёх женщин и одного деда с аккордеоном.
На экране – слайды: “Казачество – культурный код региона”, “От сабли – к цифре”, “Наследие будущего”.
Когда появилась надпись: "Казачество – скрепа будущего", я не смог больше смеяться.
Я просто взял рюмку. И впервые за год выпил молча.