Он начал читать, и брови его в недоумении поползли вверх. Я затрепетал от подавляемого гнева, почувствовав, что он не верит ни единому слову рукописи. Кузен хмурился, а с его губ были готовы сорваться презрительные слова.
Потом он слегка заскучал, но, видимо ради меня, продолжил чтение. Дойдя до своего имени, он непритворно заинтересовался: глаза его быстрее заскользили по строчкам, и в какой-то момент он опустил рукопись и пытливо посмотрел на меня. Однако он сдержал слово и продолжил чтение, не задавая вопросов, которые так и умерли у него на губах. Дойдя до конца и прочитав подпись мистера Уайльда, он аккуратно сложил рукопись и вернул ее мне. Я передал ему записи, и он откинулся на спинку стула, сдвинув на затылок фуражку тем небрежным жестом, который я так хорошо помнил еще по школе. Я наблюдал за его лицом, пока он читал, а когда он закончил, забрал записи вместе с рукописью и положил бумаги в карман. И только после этого развернул свиток, помеченный Желтым знаком. Луис увидел знак, но, похоже, не узнал его, и я довольно резко ткнул пальцем в символ, обращая на него внимание брата.
– Вижу, – проговорил кузен. – И что это?
– Это Желтый знак, – сердито сказал я.
– Ах, вот оно что… – протянул Луис тем вкрадчивым голосом, которым доктор Арчер обычно разговаривал со мной раньше. Вероятно, добрый доктор продолжал бы таким же тоном и дальше вести свои беседы, если бы я не уладил с ним свои дела раз и навсегда.
Похоже, что и Луис готов был пойти по этому пути. Я сдержал свою злость и спокойно напомнил:
– Послушай, ты ведь дал слово.
– Я слушаю, старина, – успокаивающе ответил он.
И тогда я заговорил:
– Доктор Арчер каким-то образом завладел тайной престолонаследия и попытался лишить меня права на императорский трон, утверждая, что из-за падения с лошади четыре года назад я стал умственно неполноценным. Он осмелился поместить меня под стражу в собственном доме, надеясь либо свести меня с ума, либо отравить. Я этого не забыл. Я навестил его вчера вечером, и наша беседа была окончательной.
Луис побледнел, но не сдвинулся с места. Я торжественно продолжил:
– Осталось еще три человека, с которыми мне обязательно нужно переговорить в интересах мистера Уайльда и меня самого. Это мой кузен Луис, мистер Хоуберк и его дочь Констанс.
Луис вскочил на ноги, я тоже поднялся и бросил на землю бумагу, помеченную Желтым знаком.