– Оголодал совсем, – хмыкнул Виктор, наблюдая за котом, но вслух говорить не стал.
Перекусив, немного посидели.
– Посуду хоть в этой воде можно помыть? – спросил Витюша, глянув на кота.
– Посуду можно, – подумав, кивнул тот. – Только вытри хорошенько потом.
Собрав посуду и погасив остатки костра, залив их водой, тронулись дальше. Шли до темноты, слушая россказни кота. Остановившись уже в сумерках, перекусили печеньем, разделив на всех пачку яблочного сока. Кот от сока отказался, попросив лишнюю печенюшку.
– Фонарём тут можно пользоваться? – спросил Виктор, доставая фонарь.
– Фонарём? – задумался опять кот. – Пользуйся. Хотя не пойму, зачем он? Я, например, и так всё вижу хорошо. Вы, люди, напрягать свои глаза, наверное, не умеете, поэтому и слепые в темноте.
– А зачем зря напрягать, если фонарь есть? – удивился Витюша. – Мы ж не кошки.
– Ладно, пошли, разболтались тут, – буркнул кот. Он явно обиделся на мальчика.
С каждым шагом становилось всё темней. Виктор светил себе под ноги, предупреждая детей о корягах и пнях. Шёл он, не торопясь, чтобы те успевали разглядеть тропу. В темноте, даже кот смолк. Он таращился вперёд, шевеля усами.
– Стой! – зашипел он вдруг, стукнув Виктора лапой по руке.
– Пришли? – ткнулась Даша в бедро отца. – Где цветок, не вижу.
– Он там на поляне, впереди. Дальше ты пойдёшь одна девочка. Сорвёшь один цветок всего и вернёшься. Слышишь? Всего один. Больше нельзя, беда будет. Запомни и не теряй головы.
– Я ничего не вижу, – прошептала Даша. – куда идти?
Тут вынырнувшая из-за тучки луна протянула к её ногам серебристую дорожку. Завороженная её блеском, Даша пошла по ней. Виктор уставился вслед, пытаясь рассмотреть что-то. Но скрывшие девочку ветки кустов были непроницаемы. Лишь вдали, вдруг засияло, словно поднималась заря. Все затаили дыхание, глядя на это сияние.
А Даша, выйдя на полянку, ахнула. Тут и там горели пушистые, серебренные венчики, словно маленькие фонтанчики с подсветкой. Прижав руки к груди, она смотрела на них, забыв обо всём.
– Эй. ворона, ты зачем пришла? – каркнула над ухом, пролетая ворона, – забыла совсем?
– Ой, – спохватилась Даша. Её глаза забегали по цветкам, выбирая лучший. Но они все были прекрасны, и она протянула руки к крайнему. Сорвав, прижала к груди. Тут же остальные стали меркнуть, словно кто медленно выключал их, как в театре, после антракта свет.