…Что «в деревне Бог живет не по углам», сформулировано Бродским, однако не им первым замечено.
Пушкин осенью 1824 растерялся немного: «Небо у нас сивое, луна точно репка», а потом утонул в прозрачном холмистом совершенстве михайловских пейзажей – с шумом корабельных сосен, древними замшелыми крестами, стыдливым зигзагом Сороти среди осоки и озерами, которые стоят, налитые до краев, как полные чаши на пиру.
Пейзаж в Михайловском религиозен. Земля в Михайловском по красоте, чистоте и торжественности – нерукотворный храм. Эта земля сделала Пушкина – Пушкиным. Самое поразительное – она доступна нам сегодня. Нашим сердцем и нашей совестью…
Через все творчество Пушкина проходит образ мрачной пустыни, который лучше всего отражает внутреннее состояние поэта: «Духовной жаждою томим, в пустыне мрачной я влачился…»
Что ж спасло поэта? Пушкин прямо говорит о Божьем Промысле:
Спасла меня, и я воскрес душой.Но здесь меня таинственным щитом Святое провиденье осенило, Поэзия, как ангел-утешитель,
Как это понимать? Поэты считают: поэтический дар – это их собственная заслуга, у Пушкина – глубже. «Крылатый серафим» – посланник Творца – дает поэту способность видеть, слышать, особый язык. И тем не менее: «Как труп в пустыне я лежал». Уже и сердце пылает, а он все «труп». Долго ли еще будет длиться это ужасное состояние творческого и духовного бессилия?
До таких пор, пока «Бога глас» не воззовет: «Восстань, пророк!»
В Михайловском Пушкин ощутил свою « богоизбранность». В Михайловском написан «Борис Годунов». И летописец Пимен понимает свое писательство как «долг, завещанный от Бога».
Со Святогорской обителью воевали и немцы, и русские. В этом мерзкий ужас происходившего. Да, представители западной цивилизации дважды подрывали главный монастырский храм – Успенский собор. Только к тому моменту там уже лет двадцать хранили зерно и железо… Как свои же, русские, местные выносили Распятие, рубили иконы, как тихо плакали бабы, а потом те, кто крушил и грабил, вешались, топились, сходили с ума…
Стояла когда-то на территории монастыря церковь Параскевы Пятницы, окруженная могилами. В 1938-м вихрастые комсомольцы и комсомолки утрамбовали погост под танцплощадку. Рядом волейбольную сетку натянули. В самой церкви открыли клуб.
Через несколько лет именно в этом клубе запирали молодежь, предназначенную для угона в Германию…