Уильям уже планировал отправиться домой на обед, как на рабочий пейджер пришло оповещение, где писалось, что в соседнем квартале у молодой женщины появились нехарактерные сильные боли по женской части. Мистер Хобс был достаточно сильно предан своему делу. Он честный и нравственный лекарь, и данная им когда-то клятва – не пустой звук. Мужчина немедля выдвинулся по указанному адресу, всё также дружелюбно отвечая кивками на приветствующих его людей. Спустя десять минут он стоял у парадной, звоня по указанному номеру домофона. Звук мелодии прервался на третьем повторении. Тишина с того конца провода открыла ему дверь. «Какое безрассудство, вот так открыть дверь, даже не уточнив, кто, собственно, пришёл», – подумал Уильям. Этаж пациентки пришлось вычислять самому.
На шестом пролёте третьего этажа обнаружилась распахнутая дверь. Мужчина переступил порог квартиры, начав вслушиваться в тишину. Ботинки, как и положено врачу, он снимать не стал. Из щели одной из комнатных дверей бил свет, на который Уильям полетел мягкой походкой, словно ночное насекомое. Распахнув с опаской (и со свойственным смущением) дверь, доктор обнаружил весьма неожиданную для себя картину. На большой роскошной кровати лежала молодая девушка в одних только трусиках. Грудь она держала в ладошках, отрешенно уставившись в потолок. Но как только до её ушей дошел протяжный скрип, глазки тотчас же уставились на спасителя. В страдалице не читалось смущения, напротив, взгляд был уверенным и требовательным.
«Здравствуйте, мисс… эм…» – Хобс не знал, как зовут пациентку. Он был смущён и старался не смотреть на всякое.
«Можно просто Матильда. Здрасьте. Вы очень быстро поспели на мою скромную мольбу о помощи».
«Оператор связи нынче очень хорош… За такие-то деньги», – отозвался врач, изучая комнату.
«Я недавно сюда переехала. О вас ходила только добрая молва, и вот печальный случай свёл нас».
«Я извиняюсь, но вы вовсе не выглядите при смерти, я бы сказал, наоборот. Здоровье в вас, эм, пылает», – заметил доктор, всё ещё избегая зрительного контакта.
«Здесь, боюсь, с вами не согласиться. Вы думаете, что я лежу обнажённой от празднества духа? Не знаю, что вы себе надумали, но я приличная девушка!» – обиженно взвизгнула Матильда, нахмуривая свои красивые бровки.
«Что вы! Простите меня за такую бестактность, я бросил подобное не со зла, а так… Впрочем, давайте приступим к делу. Какой недуг поразил столь приличную и симпатичную особу?»