Нескончаемое число тел. Целые блоки мускусных механизмов скрещены в разных позах между собой, образуя гигантские небоскрёбы. Груда мясного бетона после катастрофы. Вот они, избранный народ, что через муки получает благословение, но что видит человек? Почему брови его начинают хмуриться? Он закрывает глаза и видит, что тела эти не едины. И не верой, а физической дисгармонией. Проблема снова в банальном, ведь эти несчастные умудрились разделить общий пласт тела высшего (земли нашей) на отдельные фрагменты – территории. Человек принимает этот недочёт на свой личный счёт. Он раздосадован. Забыть про такую мелочь! Одним рывком человек смывает возведённые границы, всех этих стражей, вручая посмертные ордена цветов. А ветер, услышав вежливую просьбу, начинает сгонять телесные небоскрёбы, да так стремительно, что никто ничего и не успевает сообразить. Происходит столкновение. Каждый начал хвататься в полёте за первую руку, первую спину, шею, уши, которые попадались ему. Не стоит скрывать, не все выжили после поднявшейся волны, но удержались многие.
Произошла небольшая заминка, когда гам голосов смешался в общий и непонятный шум. Дисгармония появилась у дышащего организма. На этот раз человек был готов. Он предвидел такой исход своих действий. Поэтому волей своей он стирает в головах у людей слова, понятия, делая их чистыми, мычащими и прозрачными. Он даёт им возможность создать новый общий язык, познав счастье общего, где каждый внесёт свою лепту. Но пока, в первое время, только глаза и чистые эмоции будут их языком до того самого момента, пока общие усилия не создадут нечто универсальное. Вот они, равноправные, голодные и голые, борются за себя, не обижая свой дом. Теперь они говорят с природой мычащим шёпотом, гладя каждую травинку, нюхая каждый кустик. Группами они молятся, бубня в небо свою любовь. И так повторяется долго, систематично и во всю диафрагму. Люди познают общий быт, общий язык и общие сложности, становясь постепенно теми, кто может заслужить драгоценную секунду рая.
8
Человек стоит на горе. Его глаза так и не открывались. Десятилетие? Два? Три? Только в коже отзывается содеянное. Сотворённое. Перерождённое. Человек и не заметил сразу, что и он претерпел значительные изменения. Здесь, на этой горе, на старой земле, под натиском собственных мыслей, он изменил и свою природу. Эволюционировал. Теперь рот его полностью стал немым, кожа покрылась чешуйчатой фактурой, а длинный раздвоенный язык сам по себе совершает незамысловатые поступательные движения, словно пробуя пространство на вкус. Человек больше не походит на своё имя, ведь и форма туловища сильно изменилась. И хоть кисти со ступнями остались вместе с коленями и ногтями, но позвоночник и таз деформировались. Теперь человек смахивал на варана, но этот факт не особо его огорчал. Какой смысл расстраиваться, если тело его, человека, вся его многообразность и сложность не представляют ценности в плане мыслей свершения.