У жизни отличное чувство баланса. За великим открывшимся чувством наслаждения я познал и первый страшный сон. Бабушка по отцовской линии предстала в образе ведьмы. Погружение без логического начала. Внучок сразу оказывается в безвыходной ситуации.
Ведьма варит меня в котле. Она смеётся, предвкушая скорое лакомство; всё помешивает огромной ложкой, не произнося ни слова. Глумится над своей несмышлёной жертвой, попавшейся в лапы… Так просто ли (?) Тогда я спросил, её ли это черти пришли ночью ко мне, но вопрос был проигнорирован. Я начал сильно кричать от ужаса, не зная, как спастись. Резкое пробуждение. Футболка прилипла к телу. Солёная капля на ссохшихся губах. Моя комната. Ночь. Мирно сопящая сестра. Тишина. А за окном эта ведьма на метле, глазеющая прямо в душу. «Она наяву, наяву!»
Я завопил пуще прежнего и только после проснулся по-настоящему, подняв на уши родных своим отчаянием.
Отступая от ветви повествования, хочу обратиться к читателю с просьбой не пытаться искать лишних смыслов в происходящей рефлексии. Особенно прошу не пытаться опошлять ребёнка, которым я был, навешивая на него клеймо отщепенца.
Описание первичного познавательного опыта может вызвать неприятные чувства у взрослого ума, пытающегося усреднить сам образ любого малого дитя, попутно стараясь не выкапывать собственные открытия тех лет. Чаще такое поведение обуславливается стыдом и общим распространённым понятием о детской невинности. И в случае последнего утверждения – это особенно правда.
Ребёнок невинен. И свои поступки он совершает от этой самой невинности, не приписывая им очерняющего контекста будущих лет. Поэтому, когда я и дальше буду затрагивать интимные подробности, прошу держать в голове вышеупомянутую просьбу. Если от прочтения чужих юношеских тайн вам может статься неловко, то представляете, какого мне? Выставляющему свою обнаженную душу с содранной кожей. Быть честным не только с собой – величайший труд для покаяния и формального исследования «внутренностей». По-другому не имело бы смысла вообще начинать подавать голос. Вспоминая постыдные моменты, я шаг за шагом приближаюсь к гипотетической возможности понять себя, а после и принять, став, наконец, не человеком из своего воображения, а из крови и плоти, сформировавшимся самобытным путём, как и многие дети, у которых не было доступа к источнику знаний.