Пока меня никто не обнаружил, но безопасность была лишь иллюзией: куда бы я ни отправился, Сириан будет меня искать. Плакаты с объявлениями о розыске служили тому подтверждением.
Наш первоначальный отряд рекрутов и рыцарей уже должен был вернуться в Сайону, и раз Сириан не верил, что я погиб в Тумане, он мог заподозрить, что я его предал… что я и сделал. За предательство полагалась смерть, однако я подозревал, что у него на меня иные планы, гораздо более чудовищные, чем перерезанное горло. Каким-то образом он откуда-то знал, что я выжил.
Король никогда не получит Богоубийцу, и это давало мне надежду.
Со стоном опустившись на матрас, я стянул с себя плащ и куртку, прежде чем сложить руки на коленях. Тишина мучила меня сильнее, чем крики, неустанно звучавшие в кошмарах. Всякий раз, закрывая глаза, я слышал ее голос и видел ее лицо, искаженное в агонии, когда лезвие Патрика пронзало ее кожу.
Киара. Она являла собой одновременно и дар, и проклятие; и все мысли, посвященные не моему плану, устремлялись к ее бесплотному образу. Я ничего не мог с собой поделать и уже давно перестал пытаться. Внутри меня мгновенно разлилось тепло.
Головная боль застучала в висках, и я опустил голову на запятнанный матрас. Снаружи слабый дождь барабанил по тонкому окну, и его размеренная мелодия погружала меня в столь необходимый сон. Минуло уже несколько дней с тех пор, как я по-настоящему смыкал глаза и отдыхал.
Прежде чем усталость окончательно одержала победу, я позволил себе вообразить роскошные рыжие локоны и янтарные глаза, наполненные огнем. В этом сне наяву я обвил Киару руками и притянул к себе, вдыхая аромат, присущий ей одной.
Однако проблема притворства в том, что оно не в силах тягаться с реальностью.
* * *
Проснулся я от яростного стука.
Мгновенно вскочив на ноги, уже держал клинок наготове. Хозяин лавки знал, что не стоит приближаться к моей комнате, так что это не мог быть он, а значит…
Проклятье. Я схватил куртку с плащом и помчался к окну, выходящему на задний переулок. Спустя мгновение стук стих.
Как раз в тот момент, когда я выбрался на металлический карниз, дверь распахнулась, дерево затрещало и разлетелось в щепки. Я увидел трех вооруженных людей в алой форме королевской гвардии, серебряные шлемы закрывали их головы.
Люди Сириана.