Я не подписал ее, но Киара узнала бы мой почерк.
Шепотом попрощавшись со Старлайт, я покинул конюшни и ощутил скрутившийся в животе узел.
Если бы еще пару месяцев назад кто-нибудь сказал мне, что я буду чувствовать вину за то, что оставляю лошадь, я бы рассмеялся им в лицо. Впрочем, еще меня разобрал бы смех, если бы мне заявили, что я встречу грубую, саркастичную, жестокую и потрясающую девушку, которая украдет мое сердце.
Исайя, вероятно, посмеивался в царстве мертвых. Мои пальцы огладили старую рыцарскую брошь. Не ту, которую Киара сняла с его мертвого тела, но эта тоже символизировала наше братство. Холодный металл осел утешительным грузом в кармане. Я никогда не осознавал, что Исайя был мне самым близким другом, пока не потерял его.
Вновь окунувшись в суматоху главной улицы, я проскочил мимо нескольких нищих и толпы детей, игравших рваной колодой карт. Вокруг собрались желающие понаблюдать за партией, некоторые зрители делали ставки.
Словно чувствуя, кто идет среди них, люди расступались, давая мне возможность проскользнуть сквозь сбившиеся тела и пройти по пустынной улице, освещенной приглушенным светом солнцепалов.
Вывески книжного магазина и чайной с опущенными шторами на окнах указывали на то, что заведения открыты, хотя в последнем продавалось все, кроме чая. Я догадывался, какие товары представлены внутри, судя по только что вышедшему оттуда мужчине с расстегнутыми верхними пуговицами брюк и ошеломленным, но восторженным выражением на румяном лице.
Колокольчик звякнул, когда я открыл дверь в книжный магазин. Со стороны грузного владельца, сидевшего за столом, донеслось только возмущенное ворчание. Ему щедро заплатили за то, чтобы он держал язык за зубами. Для него я оставался призраком.
Я прокрался через стопки книг и пыльные полки к задней части магазина, где деревянная лестница вела в апартаменты владельца.
Здесь не было солнцепалов, но я вырос во тьме, и она была мне таким же верным другом, как и мой клинок. И все же оставаться одному, укрытому вечной тенью ночи, было как-то… тяжелее, чем раньше.
За мрачной купальней со сколотой фарфоровой ванной находились мои скромные покои. Я вставил длинный медный ключ в замок и проскользнул внутрь, задвинув защелку и заперев за собой дверь.
Пусть во дворце я и не жил в роскоши, но там мне хотя бы предоставили приличную кровать. Здесь же в самом углу стояла раскладушка, ватные одеяла были изъедены молью и испачканы одним богам известно чем. Кроме спального места, сюда втиснулся только скромный шкаф, одна дверца которого едва держалась.