Тотальные и непредсказуемые изменения в стране, на которые пришлась моя молодость, научили неплохо приспосабливаться к быстро меняющимся обстоятельствам, но не уничтожили слишком мощное во мне чувство свободолюбия и эгоцентризма.
Даже во многом живя для своих родителей, идя на поводу их желаний и потребностей, я весьма четко отвоевывала себе личное пространство и право жить по своим правилам.
И потом, ведь молодость брала свое, и, помимо многочисленных забот и работ, в моей жизни на постоянной основе присутствовала ЛЮБОВЬ. Ох! Как сейчас понимаю, я была очень влюбчива. И родившись в семье двух красивых, сложных, темпераментных, но любящих друг друга людей, я знала только одно! «Любовь – это самое важное в жизни человека! Миром правит любовь! Без любви ни в чем нет смысла!». Понятное дело, что эти порождения юношеского максимализма – цитаты часто не служили мне доброй службы. Ведь в каждых новых отношениях я видела апофеоз всех смыслов вообще и человека, с которым встречаюсь, в частности. Отдаваясь отношениям полностью, я требовала этого в ответ. Была вспыльчива, непоследовательна, истерична. Только теперь понимаю, как порой другим людям было со мной сложно. Но, тогда! Тогда я мыслила себя и свою жизнь по-другому. И если кто-то не соответствовал моим представлениям о действительности, тот был «бедный».
К тому моменту, как мы с Николаем сидели за столом на моей скромной кухне, я, как мне казалось, знала о себе все. Правда, я не вполне ясно представляла, чего же в конечном итоге хочу от жизни. Но отчетливо понимала, чего не хочу. А не хочу я замуж за магнитогорского магната (оно же бандита) Николая. И ничего никто со мной сделать в этой ситуации не сможет. Нет – и всё!
Хотя, по правде сказать, к этому моменту я уже отчаянно хотела выйти замуж. Уж не знаю, почему? Возможно, потому что мне было 28 лет, и я чувствовала себя «белой вороной», не соответствуя принятому в обществе клише, что замуж выходить надо рано. Возможно, мечты о браке подогревали сложенные судьбы моих подруг и их растущие на моих глазах дети. А тут ещё отец каждый божий день не упускал случая рассказать, как он хочет внуков, и что я, в любом случае, буду уже «старородящая», ведь «годики-то идут».
Да, годики действительно шли. За плечами было уже несколько полновесных романов. Каждый из которых был пропитан моими необузданными эмоциями, взаимными чувствами и драматизмом. Во мне бушевали страсти, но и опыт в отношениях тоже потихоньку рос. Когда-то очень давно, лет в тринадцать, я написала стихотворение, которое стало (как и многие мои стихи) весьма предсказательным: