– Он не в моем вкусе, – процедила я сквозь зубы.
– Дже-е-е-е-екс, – протянула Кэсс и хлопнула ладонью по моей книге, заставляя посмотреть на себя. – Он не может быть не в твоем вкусе! Он во всех вкусе! И он вообще ни на кого не обращает внимания, понимаешь? – Теперь она светилась, как лампочка на рождественской гирлянде.
– В каком смысле?
– В самом прямом. Его просто никто не интересует. Вообще.
Прекрасно. Если он посмеет хоть слово сказать, я пошлю его далеко и надолго.
– Он идет, идет в нашу сторону, – зашептала Кэсс и, схватив меня за запястье, добавила: – Я тебя умоляю, сделай лицо поприветливее.
– Привет, – раздался хорошо знакомый голос, и Кэсс расплылась в довольной улыбке. «Я же говорила», – читалось в ее глазах. Я отвернулась и принялась старательно ковырять трещину в столешнице.
– Приветик, – отозвалась Кэсси.
– Сегодня в «Сигма Пи» вечеринка по случаю окончания учебного года, приходите, – вдруг пригласил он.
Издевается? Теперь мне еще сильнее захотелось съездить этому придурку по морде.
– Класс. Мы собирались на вечеринку в доме сестринства, но обязательно подумаем над твоим предложением. Да, Джекс? – спросила подруга и под столом пнула меня носком теннисной тапочки.
Я прикусила язык, стараясь сдержать поток ругательств. Никто не знал, насколько мне было невыносимо противно, что меня развели, как последнюю идиотку. Противно и стыдно. Перед самой собой, перед этим парнем, перед его дружками и перед всем домом престарелых, ставшим свидетелем этого позора. Вернувшись домой в тот вечер, я целый час проплакала.
– Слушай, могу я поговорить с твоей подругой наедине? – вдруг спросил он.
Кэсс перевела на меня хитрый взгляд.
«Нет», – подумала я и пнула ее в ответ. Этот парень был последним, с кем я хотела бы оказаться не просто за одним столом, но даже в одной комнате.
– Разумеется, – с улыбкой отозвалась Кэсс, и, как только она скрылась за стеллажами библиотеки, я рявкнула:
– Проваливай.
Но он и бровью не повел, даже не пошевелился, хотя от такого моего тона даже наш старый домашний пес по кличке Айдахо обычно сбегал на задний двор.
– Надо поговорить. Я по делу, – произнес, присаживаясь напротив.
– Не может у нас с тобой быть никаких дел, – процедила я, достала сумку и принялась запихивать в нее тетради, но, когда потянулась за стопкой учебников, он положил на них руку.