– Мне нужна одна минута твоего внимания. – Его голос был таким, словно в нем напрочь выключились эмоции. И когда я, готовая удавить саму себя за слабость или, наоборот, за силу, ведь до сих пор не ушла, посмотрела на него, он вдруг произнес: – Выходи за меня.
Мой рот открылся и закрылся.
– Что? – только и смогла пропищать я. Затем обернулась в поисках места, где могут прятаться его друзья. Неужели я похожа на настолько наивную дурочку, что он считал, будто я попадусь на эту уловку во второй раз? Но рядом никого не было.
Тишина, гулкая, звенящая, словно вокруг все вымерли, заполнила библиотеку. Хотя в какой-то мере так и было. Поэтому его слова прозвучали подобно канонаде.
– Я случайно подслушал ваш разговор с подругой, – пояснил парень. – Тебе нужны деньги, верно? Мне нужен «синий паспорт». – Он изобразил пальцами кавычки.
– В каком смысле?
– Гражданство этой страны.
Я подскочила:
– Это безумие.
– Не такое уж, – возразил он и тоже поднялся. – Тебе нужна помощь – так же, как и мне. И если мы – те самые два человека, что могут спасти друг друга, почему бы этим не воспользоваться?
– Мы даже не знакомы, – напомнила я и отшатнулась от него.
– Да? А я думал, вполне, – с усмешкой подметил он, и я кинулась было в его сторону, готовая влепить минимум подзатыльник, но он даже не вздрогнул.
– Все, что я знаю о тебе, – что ты моральный инвалид.
Он сощурился и наклонил голову, старательно делая вид, что польщен.
– Зато наша кредитная история станет общей. Сколько ты платишь за тот дом в месяц? Три тысячи? Пять? – спросил он, и я округлила глаза, будто перепуганная сова. Последние несколько месяцев я могла себе позволить лишь платежи по семь сотен. – Я могу взять это на себя. Тебе не придется работать, так что можешь спокойно заняться тем, чем захочется.
Теперь я явственно уловила в его речи едва заметный акцент. И он мог бы быть милым, если бы парень напротив не был единственным в этом здании, кто заставлял меня чувствовать такой дискомфорт.
– Нам даже не придется притворяться на людях. Меня не будет в городе четыре месяца. Да и потом я в универе набегами. Протянем еще годик-другой, чтобы отвлечь внимание миграционной службы, и разведемся. Непримиримые разногласия. Или что там еще пишут в графе «Причины»? Тебе даже двадцати пяти не будет. Все равно до этого возраста никто в здравом уме замуж не выходит.