Джессика подползла к Алисе. Девочка дышала, но была холодной, как мрамор. На ее запястье проступили странные синяки – точь-в-точь как отпечатки каменных пальцев. Плата за спасение. За попытку управлять временем в эпицентре чужой тьмы.
Потом Джессика посмотрела на Мэг. Пустота в ее глазах была невыносимой.
– Мэг? – осторожно позвала она. – Ты… ты меня узнаешь?
Мэг медленно подняла на нее взгляд. В нем была только растерянность и глубокая усталость.
– Ты… звала меня? – спросила она тихо. – Кто ты? И… кто я? И почему… – она коснулась черной метки на щеке, – …это болит?
Джессика сглотнула комок отчаяния. Она достала медальон Лилиан из кармана Мэг и осторожно вложила его в ее холодную руку.
– Это твоя мама, – сказала она, заставляя голос не дрожать. – Лилиан. Она тебя любила. Больше всего на свете. Мы… мы найдем способ вернуть тебя к себе. Я обещаю.
Мэг посмотрела на фото. Красивая женщина с грустными глазами. Ничего. Ни искры узнавания, ни тепла. Только смутное чувство, что *должно* быть что-то еще. Она сжала медальон, не понимая почему. Слезы текли сами по себе.
Медальон Леонида на шее Джессики дрогнул, излучая слабый, тревожный свет. Из него донесся шепот, едва различимый:
*«Метка… дверь… Он видит… Дом… завтра…»*
Джессика взглянула на часы. Было далеко за полночь. **15.10.2024** уже наступило. До заката – считанные часы. Анкара, разъяренный, раненный, но не сломленный, знал о Мэг всё через эту проклятую метку. Он знал, где она жила. И он придет за своей местью. Не через призраков или тени. Через то, что он посеял в самой ее душе, в ее опустошенной памяти. И через черные осколки, разбросанные в шахте и, возможно, уже начавшие свое темное путешествие к месту назначения – к дому Мэг.
Они выиграли битву, заплатив чудовищную цену. Но война за душу Мэг и за Риджвилл только начиналась. И следующая битва должна была случиться не в подземелье, а в самом сердце того, что когда-то было домом и убежищем. И у Джессики не было ни сил, ни времени, ни даже полной союзницы. Только амнезичная подруга, обессилевшая ребенок-часовой, и меч, свет которого уже казался таким тусклым перед надвигающейся тьмой.
Рассвет над Риджвиллом был кроваво-красным. Не метафорически. Полоски туч на востоке пылали неестественным алым светом, будто небо истекало раной. Джессика стояла у окна склада, куда они чудом выбрались. Под ногами дребезжали пустые банки из-под краски, воздух пах ржавчиной и пылью. Но главное – он пах **тишиной**. Зловещей, гнетущей, как перед ударом грома. Тишиной после бури, которая еще не закончилась.