За ее спиной Мэг сидела на ящике, все так же обхватив колени. Она держала медальон с фото Лилиан, но взгляд скользил по лицу женщины без интереса, как по чужой картинке. Слезы высохли, оставив грязные дорожки на щеках. Вместо них воцарилась апатия, глубокая и пугающая. Пустота, оставшаяся после жертвы, звенела внутри нее, как разбитый колокол. Черная метка на скуле пульсировала тусклым, но настойчивым ритмом – сердцебиение чужака под кожей.
– Лилиан… – Мэг вдруг произнесла имя, словно пробуя его на вкус. Оно звучало чуждо, механически. Ни тепла, ни боли. Просто набор звуков. Она подняла глаза на Джессику, и в них была лишь мучительная, детская растерянность. – Она… была важна? Для меня? Почему я ничего… не чувствую?
Джессика сжала кулаки, глотая ком бессильной ярости и жалости. Как объяснить потерю того, чего уже нет в памяти? Как описать солнце тому, кто родился слепым?
– Она была всем, Мэг, – сказала она тихо, подходя и опускаясь на корточки перед ней. – И она любила тебя. Мы… мы найдем способ. Алиса… время… – Слова звучали пусто даже для нее самой. Какой «способ» мог вернуть украденную душу воспоминаний?
Алиса лежала на груде мешков неподалеку. Девочка дышала поверхностно, лицо восково-бледное. На запястьях, там, где проступили синяки-отпечатки, кожа была холодной и странно… твердой на ощупь, как окаменевшая глина. Плата за временной прыжок сквозь камень, пропитанный тьмой Анкары. Цена за их спасение. Джессика прикрыла ее своим пиджаком. Часовой был на грани. Восстановление потребует времени, которого у них не было.
Медальон Леонида на ее шее внезапно вспыхнул. Не тревожным синим, а тусклым, мигающим, как угасающая лампочка. Голос, доносившийся из него, был едва слышен, разорванный помехами и расстоянием бесконечности:
*«…метка… дверь… Он… видит… сквозь нее… Чувствует слабость… пустоту… Дом… ее дом… ловушка… Сегодня… закат… Он придет… не извне… изнутри… из… нее…»*
Сообщение оборвалось. Медальон потух, став просто холодным куском металла. Ледяной ужас сковал Джессику. Анкара не просто знал о доме Мэг. Он не просто собирался напасть. Он нашел лазейку в саму Мэг. В ее опустошенное сознание, в ее уязвимую душу, отмеченную его черной кровью. «*Изнутри… из нее…*» Он собирался использовать Мэг как троянского коня. Как оружие против себя самой и всего, что ее окружало.