Иерархия господствовала во всём – даже в рассадке гостей и их поведении. За центральным столом сидел Гиммлер, которого окружали «эсэсовские генералы» – начальники главных управлений СС вместе с Гейдрихом, имевшие бледно-синий, трупный цвет лиц. За следующим рядом столов сидели собственно «моторы» эсэсовских преступлений – преступники в белых воротничках: Шелленберг, Нёбе, Далюге, Олендорф, Дарре, Бакке. Особо выделялась чета «Зеппа» Дитриха, окруженная такими же «квадратными» рубаками – полевыми генералами СС с их жёнами. Они составляли яркий контраст предыдущему столу с «преступными умами» СС. Жена Шелленберга была одета по последней французской моде и составляла конкуренцию Лине Гейдрих, хотя была грациознее её. Столы заставлены дорогими сервизами с эмблемой СС. Время от времени официанты приносили новые блюда и полные бутылки.
Долгое и скованное молчание мужчин прервал женский шёпот. То тут, то там можно было услышать такие диалоги:
– Дорогая, где ты взяла такое красивое ожерелье?
– Мне Герман из Польши привез. А у вас?
– Мой Ганс привез из Голландии.
– Скажите, уважаемая, где вы приобрели такое красивое колье?
– Приобрела? Это законный трофей! Хельмут привез мне его из Бельгии.
Среди эсэсовских псевдоаристократок встречались и те, что не хотели порывать с «народными корнями». И тогда разговор приобретал такой поворот:
– Скажите, уважаемая, где вы взяли такой красивый комплект народного платья?
– Хуго привез мне его из Польши.
– Как интересно. Это какой-то национальный мотив?
– Да, это «гурален-фольк».
Беседы за столами более высокой иерархии были менее приземлёнными и, если кто понимал их содержание, мог бы ужаснуться их расчётливо-холодной калькуляции убитых народов, отправленных колонистов, автомобилей, линий ЛЭП и так далее.
Рейхсминистр сельского хозяйства и продовольствия Рихард Дарре, хотя формально и был приближён к Гиммлеру, но считал себя идеологом «арийской крови и почвы» в отличие от рейхсфюрера СС. Последнего за глаза называли «курощупом», памятуя о его агрономическом образовании и работе до СС. Поэтому неудивительно, что Дарре, далёкий от рыцарской мистики Гиммлера, уделял основное время общению со своим статс-секретарем Бакке:
– Скажите, дорогой Бакке, готова ли Германия к тому, чтобы превратиться в огромную ферму? – спросил гладко выбритый человек с тяжелым взглядом в «английском» твидовом костюме у своего статс-секретаря.