– Я? Я думаю о самой прекрасной женщине в мире и о том, как сильно я ее люблю, – ответил он, осторожно укладывая Анастасию на лавку.
Он поцеловал ее, и через мгновение она исчезла, уйдя с Гаянэ. Макс присел на корточки за столом и налил в чашку воды.
– А если серьезно, то после Герники я не знаю, что и думать. Если дело дойдет до того, что там произошло, мы обречены. Остается надеяться, что японцы на нас не нападут. Я прошел через столько войн, что хотел бы отдохнуть рядом с Анастасией. Еще одну войну я могу и не пережить. Я знаю, что сам выбрал военную профессию, но вечная война – это перебор.
Максим переживал за свою жену. Уже столько раз войны и разные битвы разлучали их! Практически сразу по окончании ленинградских курсов, он уехал и не появлялся дома. Только сейчас никто никуда его не отправлял. Он надеялся, что останется и сможет работать вместе с Сашей, или в другой военной академии. Он не знал, как сильно изменился в глазах Анастасии. Она видела его усталое от войны лицо и глубокие морщины, хотя едва имел 31 год.
***
Вдали от свадебного торжества Лилит и Борис молча сидели на скамейке, освещенной лунным светом. Ветер принято играл с травой и листвой на деревьях, которые росли вокруг них. От аллергии на пыльцу у Бориса был насморк, но не хотел уходить, ибо понимал: это один из немногих шансов побыть с Лилит наедине. Юный Антошевский пообещал тете Гаянэ заботиться о её дочери. Они знали друг друга с детства, можно сказать, что они выросли вместе. Борис накинул куртку на Лилит, прислонившуюся к его плечу. Они оба смотрели куда-то вдаль.
– Боря, – тихо сказала Лилит усталым голосом.
– Да, Лилит? Ты уснула? – оживленно ответил Борис.
– Нет, нет.
– Всё точно хорошо?
– Ты мне нравишься, – стыдливо сказала Лилит, смотря в глубину глаз Бориса, где видела тоску по детству, которого Борис рано лишился, живя с отцом.
– Ты меня опередила.
– Что?
– Я хотел тебе сказать это же, – ответил он, поглаживая ее по красивым тёмным волосам, которые пахли цветами и клевером от венка.
Она крепко обняла его. Хотя они были очень молоды, но практически всю свою жизнь прожили друг с другом. Военная служба отцов заставила их быстрее повзрослеть. Внешне Борис совсем не походил на невинного четырнадцатилетнего подростка: жизненный опыт прибавил ему три или четыре года.