– Миша, я, наверное, много от тебя хочу. Поможешь мне с новыми сапогами? У меня и сейчас денег не так много. Понимаешь? Я сама содержала дом. Я дам столько денег, сколько могу дать. – говорила женщина, согреваясь в объятиях Миши.
– Деньги для меня не проблема. Завтра пойдём. Самое главное, чтобы тебе было удобно. Мне надо ухаживать, за красотой нашей армии, – сказал Миша, улыбаясь, но скрывая боль в груди.
Гаянэ же практически впервые за 11 лет, почувствовала себе любимой, за которой не стоит психопат с поясом или бутылкой, чтобы её оскорбить и избить. Она имела при себе очень милого человека, который был сильно в неё влюблён и который обещал спасти её малышку, которую, наверное, будет считать своё доченькой.
***
Лагерь отделения Антошевского и Лисицына находился глубоко в лесу. Тень деревьев помогала преодолеть летний зной; бойцам помогал приятный ветер. Александр стоял перед картой, которая лежала на большом столе, расположенным перед их палаткой, и рассматривал позиции войск. Позади у радиостанции работал радист. Где-то далеко видно было, как в его сторону шёл Максим Лисицын, держа в руках яблоки, которые привезли с близкой деревни. Позади него Борис, вместе с другом собирал хворост для костра. Максим снял фуражку и подошел к Александру, который что-то чертил. Его лицо было безучастным.
– Как ты думаешь, сколько продлится эта война? – спросил необычно серьезным голосом Лисицын, подавая другу яблоко.
– Макс, ты что? Решил податься в политику? Объявление и завершение войны – вопрос политический, а сама война – дело военных. Не наше дело заниматься политикой. Наше дело – бить врага и слушать приказы.
– Если Германия захватит Москву, это будет крах, – говорил с каким-то отчаянием Максим – Или не захватит?
– Максим, я не знаю. Может быть, война продлится еще 3-4 года. Она только началась, а мы уже в полной дыре. Если мы не вырвемся, то окажемся как поляки. Они сколько воевали? Месяц или два? – раздраженно ответил Антошевский.
Командиры смотрели друг на друга в молчании и одновременно ели яблоки. Антошевский не хотел признаваться, что какую-то часть своего пайка он откладывал Борису, который сейчас нуждается в большом количестве еды. Паузу прервал радист с важной сводкой.
– Товарищ комкор, я только что получил приказ двигаться на соединение с 21-й армией маршала Буденного, – сказал старшина, отойдя к Лисицыну от радиостанции.