– Ты говорил, что я могу утишить её! – Почти падая на колени, взмолился я. Моя голова кружилась от таких внезапных изменений давления. Я чувствовал, как менялась плотность моего тела, а от сполохов света резало в глазах.
– Ты себе помочь не можешь, а ей тем более. – Провозгласил Малахий, расхаживая возле скамейки.
Я вопросительно посмотрел на него.
– Ты слышал мысли своего сына, потому что его разум был чист, в отличие от разума твоей жены. Она повержена горем. Боль затмила её.
Я развёл руками.
– Можно подумать у меня одного рыльце в пушку? – И тут мои глаза округлились, ибо я увидел толпу. Площадь, как и тогда, кишела людьми. О, как же я был глуп, вообразив себе, что в кои-то веки угодил на великое торжество, в самый разгар костюмированной вечеринки! Разве я мог представить себе праздник дельцов, на позорном сборище заблудших душ, которые продают собственные воспоминания ради призрачного счастья?!
– Люди разных эпох, миров и верований, – отозвался Малахий. – И чем дольше ты здесь, чем больше хочется в себе заблуждаться.
Я обречённо взглянул на него.
– Да, да, – поглаживая подбородок начал он, – здесь ты предоставлен самому себе и книга прожитой жизни тебе в помощь. Поверь она у тебя не первая и не последняя.
– Пугает иногда то, что люди могут рассказать о тебе больше, чем ты сам, – покусывая губы, сознался я.
– Огонька не найдётся? – Раздался низкий голос и вслед за ним из-за спины брата вынырнул худощавый человек с жилистым лицом. В его зубах была не раскуренная папироса.
– Эээээ, – выдал брат. – Увы, нет. Ведём здоровый образ жизни.
– Я тоже, – с задорным прищуром, ответил незнакомец. И вытащив из кармана спичку, чиркнул ей об свои шерстяные штаны.
– Эээээ, – вновь проблеял брат, явно опешив от феноменального представления матёрого дарования, которое бесспорно владея сей ситуацией с непревзойденным видом мыслителя со стажем, сделало глубокую затяжку.
– Позвольте представиться, – проговорил незнакомец, выдыхая дым, который повалил, как из печной трубы. – Дон Грассо-Конте или Михэли Виен к вашим услугам. Можете звать меня просто дон Гро. – Он учтиво поклонился. – Пожалуй, у меня слишком много имён для одного человека прожившего не больше века. Однако прошу поверить на слово. Имена все собственные и всамделишные.
– Эээээ, – вновь послышалось от Малахия.